Барбара Брайен - Необыкновенное путешествие в безумие и обратно - операторы и вещи

В последующий за этими событиями месяц картинки стали появляться самым необычным образом. В отличие от графика, надежно висевшего, как музейная картина, эти возникали и исчезали с молниеносной быстротой.

Взять хотя бы тот раз, когда я отправилась за покупками, а волна напомнила, что мне нужно приобрести купальный костюм. Зайдя в магазин, я достала кошелек и, не обнаружив в нем денег, вышла на улицу. Тут над моим берегом повисло четкое и яркое изображение продолговатого прямоугольника зеленого цвета с белым изображением в центре знака доллара и нуля. Пока берег недоумевал, на смену прямоугольнику появилось и исчезло изображение незаполненного чека. Пока я ломала над всем этим голову, на берег мягко накатила волна, напоминая, что когда нет наличных, можно воспользоваться чековой книжкой. И то верно, согласилась я, вернулась в магазин и купила купальный костюм.

Картинки мелькали с головокружительной быстротой в течение месяца, и вдруг все прекратилось. Я даже была несколько разочарована. У меня было такое ощущение, что где-то за картинками спрятан клад с деньгами, вроде того, что достался мне в Лас-Вегасе. Надо только как следует поискать.

Однако впоследствии я пришла к выводу, что Нечто, скорее всего, не имеет отношения к картинкам. И волны, и Нечто действовали неспешно, и понимать их было легко. Но картинки, за исключением графика, мелькали с быстротой, возможно, и устраивавшей отправителей и получателей, но совсем непостижимой для иссохшего берега. Находящийся под ним сложный механизм, решила я, состоит из множества самостоятельных отделов со своими функциями. Один сверяет внутренние часы с моим будильником, другой помнит о назначенных встречах, третий пишет роман, кто-то еще составляет список необходимых продуктов и вещей. И все эти отделы имеют свою особую систему связи.

Идея мне понравилась. Я так и представила, как Отдел В (время) посылает картинку Отделу П (подъем и передвижения) с изображением нужного времени. Странные часы, а картинка смахивает на секундомер, подумалось мне. А вот Отдел С (списки покупок) посылает изображение купального костюма Отделу П:

– Послушай, П, мы в магазине. Как насчет купального костюма? Пора бы вычеркнуть его из списка.

П посылает эту же картинку Отделу В (волны):

– В, будь другом, подкинь волну насчет купальника, пока мы в магазине.

В посылает волну и изображение зеленого прямоугольника со знаком доллара и нулем. В переводе это означает:

– Посылал. Нет денег.

Я передает эту же картинку С:

– Виноват, дружище, ничего не вышло.

С показывает Я изображение чековой книжки:

– В кошельке должна быть чековая книжка. Придумай что-нибудь. Мне надоело видеть в списке этот купальник.

Я передает ту же картинку В:

– С настаивает. Попробуй.

В гонит волну к иссохшему берегу :

– Душенька, у тебя ведь есть чековая книжка. Магазины принимают чеки, а тебе так нужен купальник.

Возможно, иссохший берег увидел эти картинки по чистому недосмотру: в каком-то из отделов забыли вовремя закрыть дверь или открыли не вовремя. Во всяком случае, объяснение показалось мне интересным.

Возвращение в норму проходило неспешно. Сначала было десять дней пустынного иссохшего берега. Затем появились волны. Тут же приступило к работе Нечто с его предвидением и настойчивыми подсказками. В течение последующих четырех-пяти дней Нечто демонстрировало свои полезные, но пугающие приспособления. Но, пожалуй, самым странным был последовавший затем период сочинительства, когда, обходя иссохший берег, неизвестно откуда появлялись слова и слетали на бумагу с кончиков пальцев. Три месяца необычных явлений были столь же загадочными, как голоса Операторов. Но якорь держался крепко, за исключением нескольких дней, когда Нечто выказывало свои возможности в области телепатии и предвидения. Я спокойно переходила от одного состояния к другому, не испытывая по этому поводу особых треволнений и не беспокоясь о том, что меня ожидает на следующем повороте.

И вдруг, как всегда в одночасье, все это нестандартное оборудование словно убрали в чулан, а на иссохшем берегу установили и включили нормальный аппарат. Ко мне вернулся разум, в том смысле, как я его понимала. Все работало как раньше, но в замедленном режиме. Как только аппарат заработал, якорь тоже подняли и убрали. Вместе с разумом возвратились и эмоции. Однажды, встав поутру и приготовив завтрак, я ощутила, что могу думать и чувствовать. Не допив и первой чашки кофе, я впервые осознала, что со мной произошло и как это отразилось на моей судьбе.