СТИВЕН КЕЛЛЕР - МОНСТРЫ И ВОЛШЕБНЫЕ ПАЛОЧКИ

Остаток сеанса ушел на обучение подключению спокойствия (см. «Долой Якоря»). Я велел ей потренироваться в видении себя в полете и в переключении себя при первом признаке дискомфорта в спокойную область. Я попросил ее прийти на следующей неделе, чтобы мы могли проверить ее работу. Когда она пришла снова, она сказала мне, что произошла странная вещь. После двух дней практики подключению спокойствия, она не могла сконцентрироваться на полете. Каждый раз, как только она пыталась увидеть себя в полете, ее сознание уклонялось и она обнаруживала, что вспоминает о прошлых приятных ситуациях. Она также сказала, заказала бизнес-тур и пришлет мне открытку. Через неделю я получил открытку, где говорилось:

«Это все еще не самое приятное в моей жизни, но все же лучше, чем визит к дантисту».

Пациентом был холостяк 57 лет, госпитализированный в последней стадии рака с метастазами по всей костной системе. Он находился под усиленным наблюдением, но несмотря на 4-5 инъекций морфия ежедневно, наряду с прероральным приемом обезболивающих средств, он страдал от постоянной боли, бессонницы и очень сильного возбуждения. Лечащий врач попросил меня посмотреть его на предмет контроля боли и ослабления возбужденного состояния.

Я в первый раз увидел его, когда он в очень резких тонах жаловался на свою боль. Он бился в постели и выражал ко всем враждебность (что, принимая во внимание его обстоятельства, вполне можно понять). Я заметил, что в его комнате находились портативная стерео-система, маленькое радио и маленький магнитофон. Основываясь на способе, которым он говорил (жалобы, резкий тон, много слов), и оборудовании, которое я увидел, можно было наверняка предположить, что у него высоко развита аудиальная система. Так как рак причинял ему боль (почти все время переключая его на кинестетику), я знал, что необходимо вернуть его назад и через визуальную систему установить якорь в аудиальной системе.

После того, как меня представили и я собрал некоторую информацию о его любимом занятии (любит слушать музыку) и некоторых областях, в которых он чувствует себя компетентным (одной из них была работа по дереву), я был готов к работе. Я спросил его, не сделает ли он мне одолжение (это уловка, чтобы вызвать в нем желание помочь мне и тем самым отвлечь его внимание от проблемы). Затем я попросил его закрыть глаза и послушать, на что похоже звучание его боли. Он уставился на меня с недоверием. Я подтвердил, что это странная просьба, но мне действительно нужно, чтобы он сделал это для меня. Тогда он закрыл глаза и, видимо, сконцентрировался. Почти сразу же его дыхание стало глубоким, и он стал гораздо более неподвижным (все еще двигаясь, но уже без резких метаний). Примерно через минуту он открыл глаза и сказал: «Это похоже на ужасный зудящий звук». Я попросил его снова закрыть глаза и прислушаться к этому зудящему звуку, чтобы обнаружить, насколько этот звук похож на один из его деревообрабатывающих инструментов. Через некоторое время он медленно кивнул. Затем я попросил его представить ясный образ того инструмента, который больше всего напоминает этот звук, и кивнуть, когда у него это получится, что он и сделал через несколько секунд. Затем я попросил его «увидеть» этот инструмент или механизм в углу комнаты и запустить его на самой высокой скорости, на какую только он способен. Через несколько секунд он снова кивнул и я попросил его «увидеть» как этот инструмент или механизм замедляется мало-помалу до полной остановки. Когда он кивнул, на этот раз я мягко сжал его левое плечо и просто сказал: «Это хорошо. Вы действительно помогаете» (намеренно не конкретизируя, кому или чему он помогает). В этот момент его превращение было замечательным. Он больше не двигался в постели, его дыхание было очень глубоким и медленным, лицо расслабилось и цвет лица изменился. Следующий шаг в моей процедуре – помочь ему вспомнить, как он может забывать раздражение. Это было сделано с помощью медленного разговора в низком тоне (вспомните его аудиальную систему) о работе по дереву и о том, как он может работать на сильно шумящем оборудовании, таком как точильное, и даже не замечать шума, т.е. настолько увлечься своей работой, что забыть о шуме! Он медленно кивнул (так как мы уже установили, что его боль похожа на зудящий звук точилки, я мог быть уверен, что он свяжет забывание звука с забыванием боли). Во время этого монолога я продолжал мягко нажимать на его левое плечо. Затем я начал обсуждать слушание музыки, и как легко потерять ощущение времени и места, когда вы действительно поглощены, и как вы можете отдалиться от всего на свете, слушая музыку. Он снова медленно кивнул. (К этому моменту он был уже настолько в «этом состоянии, что не реагировал на медперсонал, входивший в комнату»). Я закончил первый сеанс, сказав, что не знаю, какие звуки вокруг будут продолжать напоминать ему о погружении. Продолжая мягко сжимать его плечо, я начал перечислять обычные больничные звуки, которые могли бы делать это. Короче, устанавливал якорь на «погружение» через слушания больничных звуков.