Маргарет Мид - Одиночество, самостоятельность и взаимозависимость в контексте культуры

Младенчество и раннее детство: наедине с самим собой

Необходимо прежде всего изучить отношение американцев к уединению, тому состоянию, когда человек остается наедине с самим собой, потому что подобное состояние часто приравнивают к одиночеству. Мы действительно надолго оставляем младенцев одних: в детской колыбели, в комнате без ночника, за закрытой дверью. С того самого момента, когда ребенка привозят домой из роддома, он должен привыкать спать всю ночь и не просыпаться, не ощущая рядом ласковой руки, не слыша родного голоса. В идеальном случае хороший младенец - тот, кто засыпает сразу, поняв, что плакать бесполезно: все равно никто не придет на его плач.

Несколько лет назад я принимала участие в создании фильма, поставленного Канадским отделом кинематографии, в котором сравнивался один день из жизни японской, индийской, французской и североамериканской семей. Троих детей укладывали спать матери: они стояли у колыбели и напевали им песенку, пока малыши не заснули; североамериканского малыша родители бесцеремонно оставили одного в его комнате, без колыбельной песенки, с выключенными светом и за закрытой дверью. Американцы вздыхают, завидуя красоте обряда колыбельных у иностранцев, но это не значит, что, будучи родителями, они бы пошли на то, что укладывать дутей спать так, так это делается в других странах. В конце концов, ребенок должен научиться независимости и самостоятельности; самому засыпать - первый урок на пути к этому. (Между прочим, зарубежные обозреватели часто путают вздохи американцев, выражающие зависть, с их острой ностальгией по какому-то другому состоянию, положению дел, с искренним желанием изменить настоящее. Так, высказанное американцами пожелание иметь рядом с собой сильного, грубого, "мужественного" партнера-супруга иногда расценивается даже в некоторых исследованиях так, будто американские женщины недовольны своими партнерами-соотечественниками, тогда как в действительности они бы ни за что не пожелали обменять своих общительных, жизнерадостных, помогающих им мужей на экранных героев-любовников, которые фактически должны оставаться в этом амплуа как, к счастью, неосуществимая мечта наяву.)

У американцев считается само собой разумеющимся, что младенцы должны долгое время находиться одни, лежа на спине и разглядывая потолок или полог коляски - больше им не на что смотреть. Сегодня иногда им дают игрушки, натянув яркие погремушки на веревку поперек кроватки или коляски на таком расстоянии, чтобы малыши не могли до них дотянуться своими ручонками. "Хороший ребенок" охотно остается один, лежит, что-то лепеча сам себе, в худшем случае он грохочет погремушками, позднее спокойно сидит в автомобиле в ожидании родителей. "Хороший ребенок" не требует, чтобы родители вставали ночью и смотрели, что с ним происходит; "хороший малыш" не просится все время на руки, капризничая, чтобы его развлекали. Эти требования, в отличие от тех, которые предъявляются детям в обществах других типов культур, представляются очень жесткими, особенно для младенца, недавно лишившегося утешительного покоя материнского чрева. Одев и ребенка и мать в текстиль, мы лишаем малыша, даже грудного, соприкосновения с кожей матери, и мы предпочитаем найти ему любое место подальше от ее груди и рук.

Хотя невозможно утверждать, что какой-то способ ухода за ребенком позднее приведет к формированию особого и неизменного типа характера, когда он станет взрослым, можно сказать, что вся совокупность отношений взрослых к ребенку и память о детстве определенно связаны с тем, что ребенок ждет от жизни в будущем. Чему учится младенец-американец, не менее любимый, чем его сверстники в других странах, хотя его меньше ласкают родители и не часто поют ему колыбельные, - так это, по-видимому, тому, что с пребыванием в одиночестве нужно смириться, чтобы в награду получить человеческое общение в будущем. Хныкающий, плачущий малыш, ребенок, зовущий мать ради пяти глотков воды и трех походов в туалет, не считается "хорошим". На лицах взрослых он не увидит приветливых и одобрительных улыбок, когда в час ночи выберется из своей кроватки и появится в гостиной. Так он учится переносить одиночество, чтобы заручиться одобрением взрослых на остальное время. И для него поиски уединения подальше от назойливого постоянного присутствия других, а также чувство облегчения, наступающее, когда закрывается дверь кабинета, неприкосновенность его собственной комнаты образуют единый отрицательный комплекс. Отослать ребенка в свою комнату - типичное наказание у американцев, и во многих современных американских домах нет замков на дверях ванной. Позднее он узнает, что его возьмут с собой, если он не будет действовать на нервы родителям или своим старшим братьям и сестрам слишком бурным и шумным поведением. Вести себя так, чтобы пойти вместе с родными, то есть тоже пойти, не остаться одному, когда уйдут другие, чтобы тебя не отослали рано спать, - эти цели должен ставить перед собой американский ребенок, и его учат их ставить. Они накладываются на настойчивые требования, чтобы дети действительно шли спать и спали, чтобы они оставались дома с милой приходящей няней, то есть их учат мириться с тем, что их не берут с собой ради того, чтобы потом взять.