Александр Асмолов - По ту сторону сознания - методологические проблемы неклассической психологии

Методологические представления о «самостоятельной силе реакции» (Ф. Энгельс), о самодвижении деятельности определили общую стратегию поиска конкретных психологических феноменов и механизмов этого самодвижения. А. Н. Леонтьев подчеркивал, что источники как саморазвития, так и сохранения, устойчивости деятельности должны быть найдены в ней самой. Для ответа на вопрос, как рождается новая деятельность, была предпринята попытка экспериментально исследовать возникающую по ходу движения деятельности избыточную активность, этот своего рода «движитель» деятельности ( Петровский В. А., 1975). На материале анализа феномена «бескорыстного риска», проявляющегося в ситуации опасности, было показано, что человеку присуща явно неадаптивная по своей природе тенденция действовать как бы вопреки адаптивным побуждениям над порогом внутренней и внешней ситуативной необходимости. В основе феномена «бескорыстного риска», в частности, и в основе зарождения любой новой деятельности лежит порождаемый развитием самой деятельности источник — «надситуативная активность». Эти исследования резко выдвигают на передний план идею о неадаптивном, непрагматическом характере активности субъекта, его самора шитии и тем самым закладывают основания для ноною проблемною ноля анализа деятельности (Там же). С исследованиями надситуативной активности непосредственно соприкасаются исследования, в которых вводятся представления об установках как механизмах, обеспечивающих устойчивость движения деятельности ( Асмолов, 1980). Если установки как бы пытаются удержать деятельность в заранее заданных границах, обеспечивают ее устойчивый характер, то надситуативная активность, взламывая эти установки, выводит личность на новые уровни решения жизненных задач ( Асмолов, 1979, 1980; Петровский В. А., 1975, 1981). Представления динамического подхода к изучению механизмов развития деятельности во многом пересекаются с трактовкой психического как процесса в школе C. Л. Рубинштейна (см. Брушлинский, 1979). С позиции развиваемого в русле теории деятельности динамического подхода к психологическому анализу деятельности можно принципиально по-новому рассмотреть экзистенциалистские концепции зарубежной гуманистической психологии о самореализации (Г. Олпорт) и самоактуализации (А. Маслоу) личности ( Allport G., 1969; Maslow, 1968) и раскрыть подлинную природу психологических механизмов ее развития. Все это составляет специальную проблему появившегося в последнее время цикла исследований личности ( Асмолов, Братусь, Зейгарник и др., 1979).

Положение Л. С. Выготского об опосредованном характере высших психических функций, об использовании внешних и внутренних средств, знаков как "орудий", при помощи которых человек овладевает своей деятельностью, переходит к преднамеренной произвольной регуляции поведения, вошло в арсенал основополагающих принципов советской психологической науки и широко освещено в отечественной литературе ( Выготский, Лурия, 1930; Выготский, 1956, 1960; Давыдов , 1972).

Прежде всего следует выделить те задачи, ради разрешения которых Л. С. Выготским был введен этот принцип. Такой задачей была, во-первых, задача преодоления постулата непосредственности в традиционной психологии и вытекающей из этого постулата натурализации, отождествления кжпномерностей приспособления к миру у животных и человека. Второй и главной задачей была задача изучения преобразования природных механизмов психических процессов в результате усвоения человеком в ходе общественно-исто- рического онтогенетического развития продуктов человеческой культуры в «высшие психические функции», присущие только человеку. Если воспользоваться словами К. Маркса, это была задача изучения преобразования человека из «субъекта природы» в «субъект общества» ( Маркс, т. 23; Эльконин, 1971). При решении этой задачи Л. С. Выготским и были развиты взаимосвязанные положения об опосредствованном характере высших психических функций и об интериоризации ( Выготский, 1960). То, каким образом воплотились эти положения в конкретных психологических исследованиях, можно проиллюстрировать на материале анализа мнемической деятельности.

В развитии представлений психологов о роли средств в процессах запоминания и забывания можно выделить три периода. Вначале психологи, такие, как Г. Эббингауз, всячески старались устранить влияние мнемотехнических приемов и средств на запоминание, воспринимая их как досадные препятствия на пути поиска «чистых» законов памяти. Для второго периода, падающего в зарубежной психологии примерно на 1960 годы, характерно то, что использование средств уже не воспринимается как трюкачество, а становится предметом специального исследования при анализе приемов повышения эффективности запоминания (см. Neisser, 1976). Коренной перелом во взглядах на роль внешних и внутренних средств в запоминании и шире — в человеческом поведении вообще, происходит в работах школы Л. С. Выготского конца 1920 — начала 1930 годов. Там, где представители ассоциативной и когнитивной психологии усматривают лишь приемы, облегчающие запоминание, Л. С. Выготский пилит переход к принципиально новому типу приспособления человека к действительности, отличному от непосредственно определяемого стимуляцией приспособления у животных. Иными словами, в одних и тех же фактах Л. С. Выготский и представители указанных направлений зарубежной психологии раскрывают совершенно разное. Л. С. Выготский писак «Если вдуматься глубоко в тот факт, что человек в узелке, завязываемом на память, в сущности конструирует извне процесс воспоминания, <���…> напоминает сам себе через внешний предмет и как бы выносит, таким образом, процесс запоминания наружу, превращая его во внешнюю деятельность, если вдуматься в сущность того, что при этом происходит, один факт может раскрыть все своеобразие высших форм поведения. В одном случае нечто запоминается, в другом — человек запоминает нечто. В одном случае временная связь устанавливается благодаря взаимодействию двух раздражителей, одновременно воздействующих на организм; в другом — человек сам создает при помощи искусственного сочетания стимулов временную связь в мозгу.