Александр Асмолов - По ту сторону сознания - методологические проблемы неклассической психологии

При достаточном расхождении внешнего ролевого поведения людей, их поведения для других, которое не является сознательно управляемым, и их действительных смысловых установок истинное лицо человека оказывается скрытым не только от окружающих, но и от него самого.

Необходимо отметить, что помимо ситуации общения в деловой игре, осознание смысловых установок личности происходит и в так называемых тренинговых группах («Т-группах»), Однако, как нам представляется, в отличие от деловых игр, которые позволяют произвольно овладеть ролью, «Т-группа» дает индивиду набор средств, позволяющих ему произвольно становиться самим собой, а не исполнять какую-либо роль. Отсюда вытекает, что деловая игра и тренинговая группа — взаимодополняющие методы исследования и формирования смысловых установок личности , которые должны дополнять друг друга при обучении общению. Исследование «средств», реорганизующих смысловые установки личности в ситуации деловой игры и «Т-группы» как особого рода смыслотехник, является перспективой исследования личностного уровня регуляции деятельности общения в данных ситуациях.

Асмолов А. Г. Деятельность!! установка. М., 1979.

Бодалев А. А. Восприятие человека человеком. Л., 1965.

Бодалев А. А. Общение и формирование личности // Вопросы психологии познания людьми друга друга в общении. Краснодар, 1978.

Грей К. у Грэм Р . Руководство по операционным играм. М., 1977.

Гидровин С., Сыроежин И. Игровое моделирование экономических процессов. Деловые Игры. М., 1976.

Имитационные игры для обучения и отработки нововведений в управлении. М., 1977.

Леонтьев А. А. Психология общения. Тарту, 1974.

Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

Ломов Б. Ф. Психические процессы и общение. Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975.

Петровская Л. А. Обучение общению как форма социальнопсихологического воздействия на межличностное восприятие // Вопросы психологии познания людьми друг друга в общении. Краснодар, 1978.

Станиславский К. С. Работа актера над собой. М., 1938.

Хараш А. У. К определению задач и методов социальной психологии в свете принципа деятельности // Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. М., 1977.

Несмотря на возрастание потока исследований в области психологии личности, приходится констатировать, что теория и практика изучения личности значительно отстают от исследований в других областях психической реальности. «Мы не знаем до сих пор, — писал А. Н. Леонтьев, — развернутой научно обоснованной программы исследований по психологии личности <���…>. Отсутствуют по-настоящему фундаментальные исследования по собственно психологическим вопросам личности, а это отрицательно сказывается на работах прикладного значения» ( Леонтьев А. Н., 1983, с.385). К числу таких конкретных работ прикладного значения относятся и возникающие на стыке между психологией и юриспруденцией работы по изучению личности преступника ( Волков , 1982; Зелинский , 1980; Личность преступника, 1975; Ратинов, 1979; Яковлев, 1985).

При диагностике и экспертизе тех или иных особенностей личности человека, совершившего противоправное деяние, специалисты все чаще начинают обращаться за помощью к психологам. Вследствие запросов практики буквально на наших глазах родилась или, точнее, возродилась судебно-психологическая экспертиза ( Коченов, 1980). Но, обращаясь к психологическим построениям в области психологии личности, криминологи нередко встречаются либо со сверхобщими теоретическими абстракциями, от которых трудно перекинуть мост к конкретным фактам проявления противоправного поведения, либо с огрубленными «блочными» представлениями ( Платонов, 1972) о структуре личности. И наконец, одним из самых серьезных затруднений является чрезвычайно слабая разработанность четких экспериментальных процедур, позволяющих диагностировать те или иные черты личности преступника. Использование в юриспруденции ряда психологических характеристик личности не всегда совпадает с подлинной психологической природой анализируемых форм противоправного поведения. Расхищение и воровство квалифицируются в судопроизводстве как мотивированное корыстное поведением хулиганство — как бескорыстное немотивированное поведение. При подобном терминологическом описании, несущем вполне определенную этическую и психологическую нагрузки, закрывается путь к выявлению действительной мотивации совершаемого субъектом противоправного акта. Приблизиться к выявлению истинной мотивации мы сможем, если будем обладать достаточно операциональными методиками диагностики противоправного поведения личности и разработанными представлениями о психологических детерминантах этого поведения.