Эрих Фромм: Миссия Зигмунда Фрейда. Анализ его личности и влияния.

Другое сновидение, относящееся к матери, восходит ко временам детства Фрейда, где то к седьмому — восьмому году жизни, но он его запомнил и интерпретировал тридцатью годами позже.

"Я увидел мою любимую мать с каким то особенно мирным, сонливым выражением лица, ее вносили в комнату два — три человека с птичьими клювами. Они положили ее на кровать".

Фрейд вспоминает, что проснулся со слезами и с криком: страх понятен, если учесть, что это сон о смерти матери. Тот факт, что он так живо запомнил этот сон, приснившийся тридцать лет назад, говорит о его значимости. Если совместить эти два сновидения, то перед нами предстанет мальчик, ожидающий от матери исполнения всех своих желаний и испуганный одной мыслью о том, что она может умереть. С точки зрения психоанализа, важно и то, что Фрейд приводит лишь два сновидения о матери, что подтверждает предположение Джойса: "…в ранние годы у Фрейд" имелись сильнейшие мотивы для сокрытия какой то важной фазы собственного развития — возможно, даже от самого себя. Решусь предположить, что это глубокая любовь к своей матери". Другие известные нам факты жизни Фрейд указывают на то же: он был весьма ревнив к своему брату Юлиусу, который был младше его на одиннадцать месяцев, никогда не любил свою сестру Анну (моложе его на два с половиной года). Эти данные сами по себе недостаточны для подкрепления данной гипотезы, но имеются другие, более удивительны. факты. Прежде всего, это положение сына — любимчика, резко бросающееся в глаза в связи с событием, произошедшим, когда сестре Фрейда было восемь лет. Их мать "была очень музыкальна и начала заниматься с его сестрой игрой на пианино. Но, несмотря на то что до "кабинета" Фрейда расстояние было довольно таки значительным, звуки выводили из себя юного ученика. Он настоял на том, чтобы пианино убрали, что и было сделано. Так в семье никто и не получил музыкального образования, как не получали его и дети Фрейда". Нетрудно понять, какими были положение десятилетнего мальчика и его отношения с матерью, если он мог воспрепятствовать музыкальным занятиям членов семьи из‑за того, что ему не нравился "шум".

Глубокая привязанность к матери ярко проявлялась и позже. Фрейд, не находивший свободного времени ни для кого (за исключением партнеров по игре в терок и коллег), даже для жены, каждое воскресное утро навещал мать, всякий раз приглашал ее к воскресному обеду, и так вплоть до глубокой старости.

Эта привязанность к матери и роль любимого, предпочитаемого другим детям сына имели важные последствия для развития характера Фрейда. Он сам это видел и писал, исходя, наверное, из собственного опыта: "Мужчина, который был не характерным примером идолопоклонства и неоспоримым любимцем своей матери, на всю жизнь получает победное чувство, уверенность в успехе, а это нередко ведет к реальным успехам". Любовь матери безусловна по определению. Она любит своего ребенка не так, как отец — поскольку ребенок заслуживает любви в соду того, что он сделал, — но уже просто потому, что он — ее ребенок. Материнское восхищение сыном тоже безусловно. Она преклоняется перед ним, восхищается им не потому, что он сделал то или другое, но потому, что он есть, потому что это ее сын. А если он к тому же ее любимец, эта установка может развиться в крайность, особенно если мать более жизненна, наделена большим воображением, чем отец, а потому правит в семье, — так, видимо, и было в семье Фрейда. Материнское восхищение в ранние годы даёт то чувство победы и успеха, о котором пишет Фрейд. Его нет нужды приобретать, оно не вызывает сом нений. Эта уверенность в себе принимается как нечто само собой разумеющееся, она создает впечатление того, что ты выше других, что ты не вся кому ровня — от других ожидаются почтение и восхищение. Конечно, эта сверхуверенность, обусловленная материнской любовью, встречается и у безмерно одаренных, и у малоодаренных людей. В последнем случае мы часто сталкиваемся с трагикомическим разрывом между претензиями и способностями, в первом же случае — это мощная поддержка развития таланта и одаренности. Джоне также придерживается мнения, что Фрейд был наделен подобной уверенностью в себе и что основывалась она на его привязанности к матери. Он пишет: "Та уверенность в себе, что была одной из выдающихся характеристик Фрейда, лишь в редчайших случаях давала сбой, и он был, конечно, прав, видя ее истоки в том чувстве безопасности, которое давала материнская любовь".