Эдвин Поляновский - Урок

Вячеслав Владимирович Салтыков рассказывал мне о том, что у парка прекрасные производственные площади, великолепная техническая оснащенность. Линия диагностики, стенд для испытания двигателей Экскурсии к ним в парк идут одна за другой. Но мне хотелось говорить конкретно о конкретных фактах.

– Скажите,– говорил я начальнику парка,– вас, как руководителя, что больше интересует: степень родства Исононой и Скобелева или справедливость критики?

– Ну что вы, конечно, дело прежде всего! Но... ведь действительно странно, а? Он – Скобелев, а она почему-то Исонова.

Салтыков полез в ящик стола, достал какие-то бумаги.

– Вот, полюбуйтесь. Вот на кого опирается Исонова. Они вроде как подтверждают факты. За нее то есть. А у самих – нарушения...

Начальник парка сделал паузу, открыл ящик и достал еще документы:

– А вот вам и Скобелев... Тоже, я вам скажу, не без греха. Нарушения – видите, опоздания на линии, плохой уход за автобусом. Нет, я знаю, хвалят его, а все-таки...

– Все-таки,– говорю,– вы бы, Вячеслав Владимирович, ответ-то редакции направили бы конкретный, по фактам. Времени-то прошло сколько!

– А мы отправили...

Через два дня после нашего разговора ответ в редакцию пришел. Странный, надо сказать, ответ. Газета писала о поборах в парке, а в ответ: «В нашем парке построена линия диагностики». Газета рассказывала, как водители стерегут свои машины, чтобы их не «растащили» по деталям. А в ответе: «Для улучшения обслуживания автобусов внедрены безмоторная установка для про верки карбюраторов и стенды для испытания коробок передач и двигателей». Самое главное – отдельным абзацем: «За период работы в парке водитель Скобелев имел нарушения трудовой и линейной дисциплины, а также систематические повышенные разрывы между привезенной выручкой и оторванными билетами».

Был хорошим, стал вдруг посредственным – и, наконец, подозрение в нечистоплотности.

– Как же так, Владимир Иванович,– спросил я начальника колонны,– ведь вы, непосредственный начальник Скобелева, хвалили его редактору газеты? Назвали победителем конкурса за безопасность движения?

– Это я так... только по телефону сказал. А потом еще раз в список посмотрел – нет его среди победителей.

Случилось, однако, так, что в момент нашего разговора в диспетчерской не догадались (или не успели?) снять старый красочный плакат, где были обозначены победители соцсоревнования и победители конкурса-соревнования за безопасность движения. Черным по белому стояла фамилия Скобелева. Плакат этот я увидел. Позвонил Красикову.

Пауза была долгой.

«Где он висел?» – дважды переспросил начальник колонны. «В диспетчерской».– «В какой... диспетчерской?» – «Да в диспетчерской же».– «Та-ак».

На другой день уже он звонил мне:

– Я опять посмотрел списки. Действительно, он есть там. Победитель. И мы его обязательно наградим. Он работник-то действительно добросовестный...

Вспоминая ответ «треугольника» во главе с Салтыковым, я думал о том, насколько простой официальный документ может характеризовать его составителей.

Но как же факты, факты-то подтвердились? Признаться, претрудным это оказалось делом – добывать факты. «Какое воровство авточастей, что вы?» – говорит Крючков. Рассказываю, как, например, у того же Скобелева с напарником на рабочем ящике перепилили замок и украли зеркала, ключи.

– Но ведь мы с этим боремся.

– Например.

– Например, когда из кассовых аппаратов деньги берут, мы в милицию сообщаем. А они нам дело на товарищеский суд возвращают: меньше десяти рублей, поэтому.

– Так у вас, значит, в парке еще и кассы взламывают?..

Спохватился Крючков, молчит.

По путевым листам получается, что не так уж много Скобелев и перерабатывает, ремонта у него мало. «У нас есть книга учета механического состояния,– говорит начальник парка.– Вот она, пожалуйста».

Что – книга, предоставим слово водителям.

Александр Кондратов: «Я заявку в книгу дал, составили акт. Потом бегаю за слесарями, ищу. «У нас,– говорят,– еще другие машины». Я – к Сахарову, мастеру заявочного ремонта. Тот привел слесарей. Потом ушел – и слесаря разбежались. Я – к Александрову, начальнику колонны. Александров стоял – они работали, Александров ушел – слесаря разбежались. «У нас другие машины!» Я – к Крючкову...»

Андрей Сорокатый:«У меня был большой износ резины передних колес. Написал заявку, сделали ремонт. Два круга дал – начинает водить, смотрю – тяп-ляп сделали... Слесари, знаете, иногда и не просят, сами даем. Нам ведь деньги идут, когда колеса крутятся. Или сами возимся, ремонтируем».