Александр Вемъ - Застенчивость и как с ней бороться

Но не все так плохо. Играя в Интернете, Иван познакомился с девушкой, которая ему понравилась. Он считает, что эта удача вполне компенсирует потерю работы.

Джон Р. Р. Толкиен считал, что бегство от реальности в миры, порожденные воображением, дает утешение и удовлетворение. Его друг, Клайв Льюис, полагал, что для творческих людей обыденность является тюрьмой, и побег из нее для них – благо.

Наверное, самый интересный вид эскапизма – плодотворное творчество. Этот побег из обычной реальности в другую, лучшую, и не в одиночестве, а с теми, кто тебя понимает – читателями, зрителями, слушателями.

Один из лучших, на мой взгляд, современных русских писателей Михаил Шишкин сказал:

«Мы живем в одном лагерном бараке, который называется „жизнь“. Какая разница, в какой части этого барака ты живешь? Важно найти способ вырваться. Для меня такой способ – слова. Мой герой, обреченный на то, чтобы провести всю жизнь в одиночной камере, ложкой выцарапывает на стене лодку, и когда тюремщики приносят ему баланду, оказывается, что камера пуста. Он сел в лодку и уплыл. Для меня это – тот выход, который мне дают слова. Слова – это моя лодка, я должен вырваться из этой жизни-одиночки, но я беру с собой моих героев и моего читателя, и мы вместе плывем в ту страну, где каждого из нас любят и ждут. Несмотря на то, что любить нас, может быть, и не за что».

Внутренний мир человека – такой же «золотой запас», как и его «внешние» достоинства (профессионализм, жизненный опыт, социальные навыки). Общение между людьми вне деловых отношений обусловлено тем, что у них в душе. В Библии сказано: «От избытка сердца говорят уста» . (Интересно, что в языке одного из африканских племен нет слов «сердце» и «голос», оба понятия обозначаются одним словом. Существует и обратная связь, ее хорошо сформулировал Иосиф Бродский: «Cердце в страхе живет перед горлом» .)

Оценка этой, быть может, более важной части «золотого запаса» всегда субъективна. В душе одного и того же человека кто-то может найти прекрасное, а кто-то обнаружит такое, на что, по словам гоголевского персонажа, «плевать нужно». Самое интересное, что правы могут быть оба: не надо забывать о том, что было сказано в начале книги: внутри нас находится театр, актеры которого по очереди исполняют свои роли.

Вероятно, хуже всего, если вашими постоянными спутниками станут воспоминания о неудачах и ошибках, которые вы совершили. Такое «перепиливание опилок» (выражение Дейла Карнеги) совершенно непродуктивно. Оно вызвано пассивностью и, в свою очередь, генерирует ее. Нетрудно представить себе мысли того, в душе которого вместо «золотого запаса» – клубок змей:

Неужели то существо, которое на вечеринке не могло выдавить из себя пару слов, было мной? Как я мог поступить так глупо? Почему упустил выгодную возможность? Так могут поступать только последние неудачники! Я – конченый человек!

Другой вариант:

Я – жестокий, циничный негодяй! Оскорбил близкого человека, да еще получил от этого удовольствие! Я хуже всех, такое не прощают!

Английский писатель Олдос Хаксли выразился предельно ясно: « Барахтанье в дерьме – не лучший способ очищения». Он советовал: «Поступив скверно, раскайся, загладь, насколько можешь, вину и нацель себя на то, чтобы в следующий раз поступить лучше. Ни в коем случае не предавайся нескончаемой скорби над своим грехом».

Нет ничего опаснее мозга, если он обращен против своего обладателя. Человек, воспринимающий мир через черные очки, выискивает и в себе, и в других только отрицательные качества. Его типичные мысли: «Я неполноценен», «Я глуп», «Я ни на что не гожусь». Любые блохи незначительных недостатков превращаются под микроскопом анализа в чудовищ. Другой крайностью, которая часто неразрывно связана с первой, является гордость, преувеличение собственных достоинств:

Они думают, что я ниже их всех? Наоборот, я выше их (умнее, талантливее, нравственнее и т. д.). Пусть я иногда делаю глупости и подлости, зато как хорошо разбираюсь в причинах собственных поступков! Как я прекрасен, когда страдаю от своего несовершенства!

Среди этих людей, чье сознание отравлено садомазохизмом, можно найти и исторических деятелей. Такой патологической личностью был, по-видимому, Иван Васильевич Грозный. Один из современников упрекал грозного царя (заочно, разумеется) в том, что он «то без меры превозносится, то без меры уничижается».