Екатерина Мурашова - Лечить или любить?

— Ну, так мы все неизбежно умрем, — я пожала плечами. — Главное все-таки — как относиться к отпущенному времени.

— Я не могу! — мужчина закрыл лицо руками и дальше говорил, не глядя на меня. — Я готов отдать все что угодно… Но каждый день смотреть, знать, ждать…

— Да зачем ждать-то?! — возразила я. Я все еще не понимала. — Вы же не ждете каждый день собственной смерти — а до нее как раз лет двадцать пять и осталось. Наоборот — радуйтесь, пока он с вами. Поддерживайте жену…

Мужчина закрутил шеей, как будто воротник щегольского блейзера внезапно превратился в удавку.

— Она теперь ничего не видит, кроме сына, ни о чем не говорит, кроме его болезни…

— Но это же естественно, вы должны помочь ей преодолеть шок, вернуться к нормальной жизни…

— Я не могу!

— Чего вы хотите? — я наконец задала прямой вопрос.

— Я не могу там оставаться! — он выпалил это, глядя на меня глазами до смерти напуганного животного. — Я не могу спать, есть, работать, поддерживать, как вы говорите, жену… Мне хочется бежать из дома куда угодно…

— Подождите, подождите! Нельзя же так решать! Давайте все обсудим. Сейчас или в следующую встречу. Теперь вы потрясены, расстроены, но…

— Я больше не могу об этом ни думать, ни говорить! Мой кардиолог сказал мне, что…

Мне хотелось запустить в него железным грузовиком. Я поняла, зачем он привел с собой сына. Он им защищается от меня, ведь при мальчике я не решусь… Ему зачем-то нужна епитимья от специалиста. Я всегда работаю исходя из интересов ребенка. Как ему будет лучше? У этого, с позволения сказать, отца, кажется, много денег. Он наверняка готов откупаться…

— Пришлите ко мне вашу жену.

— Да, да, конечно, ей наверняка будет полезно походить к вам… Вы знаете, я читал вашу книгу, мне очень…

Я опускаюсь на ковер и вместе с мальчиком строю башню из кубиков. Не глядя на его отца. Мальчик улыбается мне и пытается помочь.

Женщина бледна, но все равно — она очень, очень красива. Я уже знаю: чтобы жениться на ней, он бросил прежнюю жену, с которой прожил 20 лет. Там остались две девочки, почти взрослые. Жена не работала пятнадцать лет. После развода пыталась покончить с собой. К счастью, откачали.

— Да, я знаю, что Степан хочет от нас уйти, — говорит женщина. — Он стал раздражителен, срывается, потом ему стыдно передо мной, перед тещей… Мне моя мама сейчас помогает… И с сыном почти не играет, возьмет его и… Он сказал, что даст денег на все обследования, лечение, если надо, за границей… Будет нас навещать, когда сам в России, — два раза в неделю, один раз утром гулять с ним и вечером, чтобы мы вместе…

— Что ж, я вижу, вы уже все обсудили. Он собирается вернуться к прежней семье? — Хоть девочки порадуются, думаю я.

— Да, — женщина кивает, справляясь со слезами. — Нет. Он говорит, что там все кончено. Будет жить отдельно.

— Двадцать пять лет — это очень много, — говорю я. — За это время черт знает, сколько всего может случиться. Вот ведь диабетики живут теперь, и все в порядке.

— Да, конечно, я буду надеяться, — снова кивает она. — Что ж… так получилось. И… вы ведь его видели… Он же все равно очень милый, правда?

— Конечно. Очаровательный ребенок. Улыбчивый, контактный, всем интересуется.

Женщина странно смотрит на меня. Потом благодарит, прощается.

Скажу честно: я постаралась побыстрее забыть эту историю. И у меня это получилось. Прошло почти два года.

Она стала еще красивее. И светилась изнутри.

— Вы знаете, диагноз оказался ошибочным! Это обменное нарушение, тоже генетическое, но диета, лечение — и никаких последствий!

— Отлично! Замечательно! — от души порадовалась я. — Надо что-то нагонять в развитии? Давайте обсудим…

— Нет!.. То есть, конечно, да… Мы потом придем с ним, чтобы вы посмотрели, но… Я пришла не за этим.

— За чем же?

— Так получилось, что вы единственная знаете все без прикрас. Всю историю нашего со Степаном расставания. Я тогда даже друзьям, даже маме не сказала правды — всем рассказала, что мы поссорились, он меня оскорбил, и я его выгнала. Он это подтвердил. А теперь он хочет вернуться. Точнее, забрать нас с сыном к себе. Я думаю…

Вы с ума сошли?! — хотелось крикнуть мне. Но я, конечно, промолчала.

— Сын любит его и хочет всегда быть с папой. Степан сказал: я не могу быть один, я не привык так жить. Я пойму, если ты откажешься, не простишь, но тогда мне придется искать какую-то другую женщину. Я не хочу этого, я люблю тебя, вас, мы так подходим друг другу… Как мне поступить? Ведь сыну нужен отец, он многое может ему дать, многому научить… Вы все знаете про нас, дайте мне совет!