Юрий Орлов: Стыд. Зависть

Например, студент, знающий предмет, уверен, что сдаст экзамен, но все равно испытывает тревогу. Откуда берется тревога? Ведь вроде бы для нее нет причины. Оказывается, его страх вызван прогнозированием переживания стыда. А так как он в своей жизни ранее стыдился часто по трудно объяснимым поводам, то его тревога в значительной степени поддерживается иррациональной эмоцией стыда. Не каждый может понять, что в данном случае именно ожидаемая эмоция стыда осознается и переживается как страх. Еще пример. Подросток жалуется на боль в животе. Психолог жалуется, что появление боли сочетается у него с ситуациями, в которых он вынужден вести себя неподобающим образом, например, врать или поступать против совести. Известно, что стыд часто сопровождается покраснением кожных покровов, которое сочетается с сужением сосудов, питающих внутренние органы. Психолог беседует с подростком о стыде и помогает саногенно размыслить свой стад. Симптомы абдоминальной алгии (так боль в животе называется на жаргоне медиков) после СГМ-беседы проходят. Итак, изнанкой физической болезни оказывается стыд.

Любая эмоция, если она переживается часто, превращается в черту характера. Есть люди обидчивые, гневные, боязливые, так кем часто и по многим поводам обижаются, гневаются, боятся. Какая же черта возникает от частого переживания стыда? Психолог Адлер выявил эту черту, назвав ее чувством неполноценности, которые, как он ошибочно полагал, происходит оттого, что ребенок маленький, беспомощный, а все вокруг него большие, сильные. Если бы это было так, то маленькие тираны вырастали бы без комплекса неполноценности. Ему просто не пришло в голову, что чувство неполноценности происходит от частого переживания стыда. То, что для читателя сегодня очевидно, тогда, в 20-е годы, когда он создавал свою теорию, было недоступно для понимания, так как психоанализ не изучал строение отдельных эмоций.

В процессе духовной эволюции человек выработал в себе способность к стыду и тем самым усовершенствовал систему общественного управления своим поведением в интересах этого общества. Эта принудительная и беспощадная, не взирающая на лица система тиранического управления поведением человека, в конечном счете, оказывается выгодной для общества. Те сообщества, которые не смогли выработать у своих членов способности к стыду достаточной силы, исчезли из истории или влачат жалкое существование.

Как переживается стыд? Поскольку стыд — неприятная эмоция, то она активизирует защиту бегством, уходом из ситуации. Поэтому переживание стыда содержит ощущение, похожее на то, что некто выставлен на обозрение, на него смотрят, и ему от этого неловко, он «со спущенными штанами», в неглиже. В стыде кажется, что человек видим для других в неподобающем состоянии. Он хочет исчезнуть из поля зрения и стать невидимым. У детей стыд проявляется в стремлении спрятать лицо, а у взрослого — в желании «провалиться сквозь землю».

В переживании стыда содержится импульс к бегству, который не всегда человеком осознается. Эти инфантильные реакции остались от того времени, когда мама была недовольна неподобающим поведением ребенка, строго смотрела на него, качала головой, грозила пальцем: «Ай-ай-ай, как не стыдно!» Критический взгляд безличного существа, невыносимый для взрослого, имеет свой источник в раннем детстве.

Изард, вслед за К. Марксом, считает, что стыд — это обращенный против себя гнев. Здесь совершается ошибка неосновательного присваивания гневу качества стыда. Происходит замена причины следствием, когда гнев считается источником стыда. Дело же обстоит наоборот. Стыд вызывает гнев против себя или других, в зависимости от обстоятельств, в которых он возникает, а не наоборот. Нельзя думать, что якобы гнев против себя превращается в стыд.

Любое страдание вызывает защитное поведение. Одной из психических защит является переход энергии стыда в гнев. Поскольку гнев — более древняя эмоция и его механизмы хорошо отработаны, то его переживание, оттягивая энергию стыда на себя, ослабляет боль от стыда. Ведь в гневе мы не замечаем боли, так как в течение многих поколений привыкли в гневе наносить боль другому, даже невинному и чаще всего близкому человеку. В одной басне Крылова ягненок оказался виноват лишь потому, что был под рукой, рядом, и волку хотелось, есть, и он был зол. В ситуации же стыда у человека другой человек может стать жертвой лишь потому, что жертва близка, что он гневен, потому что ему стыдно и плохо.