Адольф Гуггенбюль-Крейг - Наивные старцы. Анализ современных мифов

Очевидно, что пожилые люди болезненнее молодых. И чем старше мы становимся, тем чаще мучают нас всевозможные скрытые, хронические и острые болезни. Артроз деформирует суставы, сердце работает с перебоями, позвоночник искривляется, пищеварительная и выделительная системы перестают нормально функционировать и т. д. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что физическое и душевное самочувствие пожилых людей могло бы приближаться к тем же показателям, свойственным людям молодым, если бы старики не болели. Рассматривать старость как период дефицита в отрыве от болезней — абсурд. Пожилые люди хворают чаще, чем юные. Последним ударом для стариков может оказаться абсолютная физическая и как следствие психическая неполноценность. И хотя лишь немногие пожилые люди страдают старческим слабоумием, а попросту говоря, впадают в маразм, грозит он всем без исключения.

Возникает любопытный и важный в контексте нашего исследования вопрос, следует ли считать физический и интеллектуальный спад непременным условием старости или за этим скрывается та или иная болезнь, доступная для лечения. Сейчас популярно мнение о том, что причиной психической деградации многих пожилых людей является болезнь Альцгеймера. Выходит, что преодоление данного недуга гарантирует устранение основной причины снижения умственных способностей. Цель медицины — дать человеку возможность умереть физически и умственно бодрым существом. Вполне допускаю, что в недалеком будущем человек сможет доживать до девяноста лет, чувствуя себя превосходно, и затем безболезненно отходить в мир иной.

Однако пока дело обстоит далеко не так. Стариков мучает не только страх смерти, но и длительные, изнуряющие болезни.

Стареть значит сталкиваться со смертью, духовным и физическим разложением и болезнями. Вот тут-то на помощь приходят общеизвестные выражения и поговорки: человеку столько лет, на сколько он себя ощущает; кто ведет здоровый образ жизни, тот остается в форме до глубокой старости; сейчас старость не так ужасна, как прежде и т. п. Однако старческую сексуальность недооценивают решительно все. Согласно причудливой и весьма популярной мифологии, старость и сексуальность не имеют ничего общего. В данном случае проявляется крайний морализм. Исследования, проведенные в Великобритании, показали, что четверть служащих домов престарелых считает, что сексуальность, возникающая между двумя пожилыми людьми, им не к лицу. Существуют дома престарелых, сотрудники которых не допускают того, чтобы пожилые мужчины и женщины засиживались дотемна в одной комнате и вели себя «безнравственно». Разумеется, сексуальные способности и влечения пожилых людей уже не столь велики, как в юном возрасте, однако они не пропадают полностью. Половая активность и сексуальные фантазии не исчезают вплоть до восьмидесятилетнего возраста. Понимание этого факта осложняет то обстоятельство, что многие престарелые люди и прежде не особенно интересовались половыми вопросами. Достигнув пожилого возраста, они перестают чувствовать себя обязанными проявлять сексуальные интересы. Например, женщины, прекращающие половую жизнь после наступления менопаузы, вряд ли испытывали большое удовольствие от сексуальных отношений даже в юные годы.

Когда на свет появляются внуки, многие пожилые пары считают, что с их сексуальностью покончено. Однако зачастую это происходит не потому, что их сексуальные способности заметно снижаются, а в связи с расхожим мнением о моральной недопустимости половых отношений между дедушкой и бабушкой, несмотря на то, что подобные отношения, согласно многим проведенным исследованиям, могут продолжаться даже на седьмом десятке. Больше половины людей в возрасте семидесяти пяти лет сохраняет сексуальную активность. Однако, как правило, сексуальные возможности пожилого человека недооцениваются. Одна молодая особа спросила как-то у семидесятипятилетней женщины, когда, по ее мнению, пропадает сексуальное чувство. «О, дитя мое,— ответила старушка,— спроси об этом женщину постарше».

Затронув тему старческой сексуальности, я преследовал определенную цель. Мне хотелось расцветить живыми красками невыносимо мрачную картину старости. Однако пугающие аспекты пожилого возраста от этого не исчезнут. Как бы то ни было, стареть значит переживать нарастающий физический и психический кризис, сдаваться под натиском болезней, страшиться духовной и телесной неполноценности и быть изолированным от окружающих людей. Под занавес нас ожидает более или менее мучительная смерть, за которой — неизвестность; смерть, что страшит нас даже тогда, когда мы ее жаждем.