Дмитрий Соколов: Любовные реки, семейные берега (Архетипические сюжеты семьи и рода)

(За слово «игроки» в таких делах морду бьют, понял?)

Кхм!.. Продолжаем.

Итак, бывают ли счастливые герои сюжета бесплодия? (Как говорила одна моя подруга, бывает непорочное зачатие, а бывает порочное незачатие). Вроде бы бывают. Никогда нельзя, на самом деле, залезть к человеку в душу и выяснить его меру счастья и внутренней гармонии, но если вот так вот смотреть, с расстояния, то вроде бы да.

То есть из тех, кто боится родить ребенка, потому что боится времени и природы (тех же отвисших сисек (вот ведь красивый художественный образ какой, как пристал!)), из тех вряд ли есть особо счастливые, потому что на страхе гармония не устанавливается, фундамент плохой. Среди «родителей собственных родителей» уже вполне могут быть счастливые экземпляры: любовь остается любовью, даже в чрезмерных дозах.

А вот есть еще интересный такой архетип: «духовные люди», и вот среди них нерожающих немало.

О, это замечательный, страшно интересный архетип! Причем именно архетип, такие были всегда и будут, наверное, тоже всегда. Эти товарищи, как правило, очень не обижены ни умом, ни талантом, ни красотой. И часть их обаяния происходит из того, что значительная часть их интереса направлена «куда-то туда». Ну, на Бога, на эзотерику, на магию, на искусство. И конечно, эти прекрасные вещи сквозь них сияют; отсюда и красота, и таланты. И вот такие симпатичные люди попадают в этот сюжет «счастливого бесплодия» по уши. Объясняют они это по-разному. Некоторые просто тем, что дети помешают служению музам. Некоторые пожестче говорят, что дети забирают слишком много такого чего-то ценного, что самим исключительно нужно – и с какой стати делиться? Помню, одна интересная (и нерожавшая) женщина у меня на группе сочинила сказку о том, что дети пробивают у родителей дырку в энергетическом поле, и эта дырка потом уже никогда не зарастает (правильно мы ее назвали Теткой Кастанедкой; и немного жалко, что на той группе не было никого по кличке Поручик Ржевский, который бы рассказал ей, что это за дырка).

Есть еще одна сказка, и это просто сокровище, священный текст. Не раз и не два я слышал такое: мир слишком плох, чтобы приводить в него еще кого-то. Эта сказка несколько противоречива, на первый взгляд – ведь рассказывают-то ее в этом мире его участники. То есть, скажем, вы встретились с кем-нибудь в концлагере (на ролях узников), и вот он вам говорит, что здесь слишком не приятно, ему не нравится, и своим детям он такой судьбы не пожелает. А как он сюда попал? – ну так загнали. Такой сюжет, конечно, понятен; хотя далеко не всем может быть понятно, где находится то пространство, где этого концлагеря нет. Или вот вариант повеселее: вы встретились с этим кем- то в придорожном ресторане, и он говорит, что ресторан так себе или просто фуфло, и своих детей он в такой не приведет. А как он сюда попал? – а по ошибке, и скоро пойдет отсюда прочь.

Чем больше я думаю над этой сказкой, тем меньше как-то в нее верится. Логичным ее продолжением кажется самоубийство, потому что если ресторан фиговый, то зачем в нем сидеть?

Нет, увы, не получается у меня веселая картинка. Это вовсе не значит, что она невозможна; просто скажем так, что такой сюжет – счастливого бесплодия – редок, и в этом смысле не очень архетипичен. Как вообще редко человек может позволить себе загасить один из сильных инстинктов и остаться здоровым-гармоничным-целостным. Как говорится, природа берет свое, а если человек пытается у нее это забрать, то она у него тоже что-нибудь хорошее заберет.

Бездетность, насколько я могу судить, обычно не является преступлением против Рода. Род разрешает это.

Бездетность, конечно, не может наследоваться, но я знаю сколько-то историй, в которых есть сильное ощущение, что бездетность одних людей сильно связана с судьбами других – обычно по «ходу конем», от «дядей-тетей». Впереди вам встретится рассказ «Жизнь такая штука, Мэри», который может служить иллюстрацией.

«Человек за бортом»: Аборт или выкидыш

Прежде всего я хочу сказать, что с точки зрения родовой сюжетики эти два «происшествия» так сходны, что заслуживают одного названия и одной главы. Выкидышем можно назвать аборт, решение о котором принято на более глубоком (или более высоком) уровне. На уровне, мало доступном сознанию.

(Конечно, у вас всегда есть возможность сказать, что выкидыш вызывается не психическими, но физиологическими процессами. С точки зрения структуры сюжета это не важно, но может служить прекрасным материалом для оправдания.)