Марион Вудман - Сова была раньше дочкой пекаря

Катрин повезло, что она начала анализ и смогла соприкоснуться со своим змеем. Размышляя о своем внутреннем мире, она написала в дневнике:

Когда я чувствую себя легко, когда я счастлива и влюблена в жизнь, я чувствую, что всего лить ненадолго вышла из тюрьмы и что должна буду вернуться в нее. Я начинаю чувствовать себя виноватой. Я знаю, что страдание вернется. Я погружаюсь в безнадежность и чувствую, что мое тело наполняется водой. Давление растет, пока я не начинаю двигаться в трансе, чтобы вообще хоть как-то двигаться. Потом транс приводит меня к еще большей воде. Бог мой, это Офелия! И из-за того же! Она предала Гамлета, потому что не могла ослушаться своего отца. Тот ли это демон, от которого я пытаюсь убежать, — ревнивый, безжалостный Иегова, которому поклонялся мой отец?

Истинный дракон во мне лежит в воде. Он лежит в темной лагуне в глубинах моего существа. Это подавленные чувства и фемининность — лучшая часть меня самой превращается в ядовитый водоем, сдерживаемый запрудой. Мои прекрасные фемининные воды — моя естественная любовь, моя радость, моя злость, мое горе из-за того, как остро я переживаю всяческие инсинуации, — все это редко находило себе выражение. Этой преградой, запрудой является страх — страх отвержения, страх отвержения мужчинами, которых я люблю больше всех.

Старуха Алхимия со своей водянкой оставалась бессознательной в своих нижних частях, не осознавая свое живое фемининное чувство. Я старалась уговорить себя просто идти дальше по жизни, взять от нее все, что можно, толстой или худой. Незачем плакать. C'est la vie. Но потом звучал голос: «У тебя нет права надеяться. Ты не такая, как другие женщины. У тебя нет права жить». Когда боль от всего этого становилась слишком сильной, я тонула в море моих собственных невыплаканных слез.

Но одновременно с тем, как я тонула, я также цеплялась за что-то в этих водах. Я расслаблялась в бессознательности, я отказывалась от своего Эго, я доверялась другому голосу. Я прекращала волноваться и прекращала бороться. Я просто шла туда, куда меня несло сквозь опасности, которые могли бы оказаться смертельными, если бы мои глаза были открыты. Является ли это на самом деле переживанием темной стороны самости, парадоксально уничтожающей и вместе с тем спасающей меня? Является ли это моим страхом непреодолимой силы, заставляющей меня воспринимать ее как демона, пока я не расслаблюсь в ней? Я думала, что я победила темного бога, когда отказалась заплыть жиром. Но теперь сила моего Эго лишь затягивает меня все глубже. Возможно, если бы меня сознательно направляли, я бы не боялась. Возможно, мои настоящие чувства смогли бы найти естественное выражение. Тогда бы я смогла освободить Святой Дух, затопленный в этих водах. Тогда бы я смогла подчиниться любящему Богу и воистину духовно очиститься. Я бы смогла принять неизвестное — даже если это означало бы принять бездомность в качестве дома.

Сон Катрин помог ей воссоединиться с ее потерянной фемининностью. В течение нескольких месяцев посредством снов и активного воображения ее мудрая старая цыганка приобщила ее к фемининным ритуалам, помогла ей осознать свою собственную инстинктивную мудрость и восприимчивую природу. Постепенно она научилась сохранять контакт со своими настоящими чувствами и выражать их в естественных обстоятельствах. Соприкосновение со своей фемининной природой уменьшило ее страх отвержения. Ее зависимость от мочегонных препаратов снизилась; отечность появлялась все реже и становилась все слабее. Однако у нее все еще возникали сложности в связи с отказом от своего Эго, склонностью к компульсивным действиям и страхом хтонической фемининности. Затем ей приснился следующий сон:

Я со своим другом плаваю в маленьком озере. Внезапно я испугалась. Мы слишком далеко для меня заплыли. Он говорит: «Не волнуйся. Просто не сопротивляйся, и я переправлю тебя на другую сторону». Затем он рисует фигуру на воде, показывая мне, что противоположности могут быть объединены, а не . «Не теряй сейчас связь со своим темным богом, — сказал он. — Трансцендентное может прийти скорее из темного, чем из светлого. Твоя впадина в твоем темном боге».

Ее неожиданная потеря уверенности в себе, ее страх захлебнуться водой, страх довериться собственному Анимусу — все это было очевидно в исходной ситуации. Этот страх увел ее от Жизни к компульсивному действию. Ее Анимус просит ее не бороться с ним, а расслабиться и просто позволить всему идти как идет. Противоположности могут быть соединены только тогда, когда происходит слияние обеих сторон и темному богу бывает позволено пройти через впадину или маленькое озеро ее теневой стороны. Истинное исцеление ей может дать природа.