Лев Ительсон - Лекции по общей психологии

Второй тип стимулов имеет место, когда содержание и направленность образного мышления управляются задачами общения, т.е. передачи некоторой информации, или наоборот, освоения некоторой информации, идущей извне. В этом случае главной задачей оказывается конструирование в голове образов, соответствующих воспринятым извне сигналам (словами, изображениями и т.д.). Например, читаете ли вы «Войну миров» Уэлса и он вам описывает боевой марсианский треножник, из которого вылезает, как спрут, марсианин с глазами-тарелками, читаете ли вы учебник химии, где описывается опыт по получению водорода — во всех случаях от вас требуется воспроизводящая деятельность воображения. Слова, схемы, рисунки указывают, какие образы, какие детали из прошлого опыта вам следует извлечь и как их следует между собой соединить. Такой тип образного мышления можно назвать реконструирующим. Обычно его именуют репродуктивным воображением.

В норме этот вид образного мышления как бы не замечают. Оно настолько неотступно сопровождает нас в ходе нашего общения с окружающими людьми, непосредственного или через книги или произведения искусства, что кажется таким же неощутимым, как воздух,, таким же пустым, как небо. Между тем, без непрерывной работы такого типа образного мышления или, если обозначить его более принятым в психологии термином, воображения, практически невозможно никакое общение, никакое усвоение социального опыта.

Одним из подтверждений этого могут служить опыты, проводившиеся в нашей лаборатории аспирантом Б.А. Ермолаевым. В этих опытах фиксировались образные ассоциации, возникающие у людей при предъявлении им звучащих или написанных слов. Затем эти ассоциации анализировались с точки зрения тех объективных связей, которые в них отражены. Анализ полученных данных показал, что наиболее часто актуализирующимися ассоциациями являются образные последовательности, в основе которых лежат следующие типы связи: «носитель действия — объект действия» (27%); «объект или действие — ситуация, в которой обычно они встречаются» (17%).

Во второй серии экспериментов испытуемым предлагалось раскрыть значение тех же слов. Полученная совокупность ответов также была проанализирована с точки зрения признака, положенного в основу определений, предложенных испытуемым. Этот анализ показал, что определения по признаку «объект действия предмета, обозначенного словом» или «ситуация, в которой обычно встречаются предмет или действие, обозначенное словом» встречаются почти с такой же частотой, как при свободном ассоциативном эксперименте. Возрастает только частота использования привычных речевых связей. Такое совпадение результатов дает основание предполагать, что понимание слов в обыденной речи опирается главным образом на актуализацию предметно-действенных и частично речевых связей. Таким образом, в обыденной речи слова означают для человека, главным образом, его практический и языковый опыт в отношении соответствующих предметов, действий, слов. Отсюда явствует, что обыденная речь кодирует, по-видимому, преимущественно ту информацию, которая закреплена у человека в образно-действенном отражении действительности. Подкреплением этого вывода может служить то, что люди пользовались речью и словами задолго до возникновения научных понятий. Тогда речь волей-неволей служила для выражения образно-действенных представлений о действительности. По-видимому, в обыденной речи люди и до сегодняшнего дня пользуются таким «древним» уровнем.

Именно это дает возможность пользоваться речью для образного реконструирования объектов и ситуаций при общении. Проще говоря, это позволяет одному человеку вызывать в голове другого человека определенные образы. Обращение этой деятельности на себя дает человеку также возможность в какой-то мере управлять и течением образов у себя в голове, внутренне произнося соответствующие слова.

Эту воссоздающую работу воображения на основе словесных сигналов легче всего наблюдать на том этапе, когда она еще не заслоняется другими способами отражения смысла — понятийным и логическим мышлением, в частности, у детей. Отсюда такое яркое, живое восприятие ими сказок и рассказов.

Однако, дети мало способны к самоанализу и к самоотчету. Поэтому о характере конструирующей работы у них образного мышления под влиянием сообщенных слов мы можем судить лишь косвенно, по поведению детей. Но встречаются взрослые люди, у которых сохранилось по-преимуществу образное мышление. Самонаблюдения таких людей позволяют очень многое открыть в том, как протекает это мышление.