Мария Климова - Разговоры в песочнице, или истории из жизни мам.

Вот только меня никто не укладывал в кровать, когда я засиживалась ночью за книжками, блаженствуя в долгожданной тишине..

Меня трясло. Я вернулась домой после встречи с беременной одноклассницей:

— Она хочет работать до родов и выйти на работу через два месяца после! Она вообще не хочет кормить, потому что не видит в этом смысла: на два-то месяца! И еще она считает, что ребенок до двух с половиной лет не понимает, кто его мама! — закричала я с порога. Муж предложил лечь спать.

На следующий день я повторила свою филиппику на площадке:

— Девочки, объясните, что это? У меня подруга в Израиле должна выходить из декрета не позже детских трех месяцев, так она места себе не находит! Но ей по–другому нельзя, там безработица и, вообще, на одну зарплату семье прожить почти невозможно… А у нас-то оплачиваемый отпуск до полутора лет! При желании можно вообще до трех сидеть — и никто не имеет права тебя уволить! Так нет же, эти бизнеследи, как ненормальные, рвутся на работу чуть ли не из роддома! Мир сошел с ума!

— Да ладно, не кипятись ты так. Это ж не от тебя уходят, а от чужого ребенка. Тебе-то что?

— Ну, Юльк, успокоила!

— Между прочим, у этих «ненормальных», как ты говоришь, есть такая ценность как карьера. Кому она будет нужна, эта мама, через три года, когда у нее все деловые навыки окажутся там же, где использованные памперсы? Ей все с нуля придется начинать. И не говори мне, что она будет бесконечно благодарна ребенку за эту возможность.

Я так и думала, что Юлька будет защищать работающих матерей.

— Слушай, ну, может, ей деньги нужны? — вступилась Малина.

— Ага. Нужны. Очень. На «Дольче&Габбану» и трехкомнатную квартиру в центре, — огрызнулась я. Все-таки привитая в пионерском детстве завистливая злость на тех, кто много зарабатывает, как выяснилось, за пятнадцать лет не выветрилась.

— А ты не думала, что некоторые любят свою работу? Им, вообще-то, она интересна. — Наташка явно имела в виду совершенно определенных «некоторых». А я и забыла в пылу праведного гнева, что она давно уже ходит читать свои лекции. Стало жутко неловко. Тоже мне, гегемон нашелся…

— Наташк, ну, скажи мне, ведь маленькому ребенку нужна мама, правда же? — Совсем сдаваться все-таки не хотелось.

— Нужна, нужна. Только вменяемая, понимаешь? А не озверевшая от сидения в четырех стенах. Конечно, у младенца должно сформироваться базовое доверие к миру, и в основном данный процесс проходит за первые шесть месяцев. Хотя Эриксон пишет, что это задача всего первого года жизни. Мама или человек, ее заменяющий, который отзывается на все потребности новорожденного, — залог решения этой задачи. Наверное, не очень хорошо, чтобы с малышом сидели то няня, то мама, все-таки первые полгода у ребенка должен быть один основной значимый взрослый. Папа тоже важен, но мама — незаменима. Тем не менее, постарайся представить: жила–была успешная женщина, которая привыкла к определенному образу жизни и очень интенсивному ритму. И вдруг она оказывается в таком тягучем домашнем киселе материнства. У нее нет шести дел одновременно, нет подчиненных, которым можно делегировать еще десять, в течение дня почти ничего не происходит. Спи–корми–отдыхай, ходи себе с колясочкой, круги наматывай. Она и двух месяцев не вытерпит, взвоет.

— Наташк, я понимаю и тоже устала от дома. Но это же не повод уходить от ребенка на целый день, с раннего утра до ночи! — я продолжала защищать еще не родившегося младенца от ожидавшей его тяжелой жизни. Почти одновременно со мной заговорила Юлька:

— Между прочим, не всем бывает интересно с детьми. Но кто же признается: «Я мать–кукушка, не хочу с ребенком общаться, пусть другие его растят». Поэтому и начинается поиск отговорок: у меня такое дело, которое не может ждать, мне необходима непрерывность стажа, меня некем заменить на работе, без моих денег мы не протянем… Хотя проезд, еда, одежда и няня зачастую съедают почти всю зарплату…

— Ох, девочки, а я бы с таким удовольствием вышла на работу! Вот Антонину в сад определю и точно пойду работать. Я рада, что у меня двое детей подряд появились, теперь уже не буду отвлекаться на декреты, — поделилась Малина.

— А я без отрыва от производства Лерыча родила. «Производство» — то собственное. Тяжеловато, конечно, тут уж ни отгул не возьмешь, ни больничный, зато можно многое дома успеть, график свободный опять же…

— Ох, от этого материнства тоже ни отгул не возьмешь, ни больничный… Мама — понятие круглосуточное, без выходных и перерывов на обед, — Малина во всем слышала свое и говорила о наболевшем.