Арнольд Беннет: Как прожить на двадцать четыре часа в день

Я не нашел такого чудесного секрета. И не думаю, что найду, и не предвижу, что найдет кто бы то ни было. Он не раскрыт. Когда вы начали слушать меня, возможно, в вашей груди ожила надежда. Может быть, вы сказали себе: «Этот человек покажет мне легкий, неутомительный способ делать то, что я так долго и тщетно хотел делать». Увы, нет! Дело в том, что нет легкого способа, нет царской дороги. Путь в Мекку крайне труден и каменист, и, что всего хуже, после всех стараний вы так никогда и не доберетесь туда.

Важнейшее предварительное дело в обустройстве своей жизни так, чтобы жить полноценно и комфортно в рамках ежедневного двадцатичетырехчасового бюджета — спокойно осознать крайнюю трудность задачи, жертвы и нескончаемые усилия, которых она требует. Здесь трудно преувеличить.

Если вы полагаете, что сможете достичь своего идеала, искусно составив расписание на бумаге, вам лучше сразу расстаться с надеждой. Если вы не готовы к разочарованиям и крушению иллюзий, если вас не удовлетворит скромный результат значительных усилий, то и не начинайте. Снова ложитесь и продолжайте беспокойный сон, который вы зовете своим существованием.

Это очень грустно, не так ли, очень удручающе и мрачно? И все же, я думаю, это также и хорошо — необходимость напрягать волю, прежде чем что-либо, что стоит делать, может быть сделано. Пожалуй, мне это нравится. Я считаю, это главное, что отличает меня от кошки перед очагом.

«Хорошо, — скажете вы, — предположим, что я препоясался для битвы. Предположим, я тщательно взвесил и осмыслил ваши нудные замечания; как мне начать?» Дорогой сэр, просто начните. Нет никакого волшебного способа начать. Если человек, который стоит на краю бассейна и хочет прыгнуть в холодную воду, спросит вас: «Как мне начать прыгать?», вы ответите: «Просто прыгайте. Соберитесь с духом и прыгайте».

Как я уже говорил, главная прелесть постоянного притока времени в том, что вы не можете тратить его в долг. Следующий год, следующий день, следующий час сберегаются для вас в той же целости и неприкосновенности, как если бы вы никогда в жизни не потеряли и не растратили ни единого мгновения. Это отрадный и обнадеживающий факт. Вы можете начинать с чистого листа каждый час, если угодно. Поэтому нет никакого резона ждать до следующей недели или даже до завтра. Возможно, вы мечтаете, что вода будет теплее на следующей неделе. Не будет. Будет холоднее.

Но прежде чем вы начнете, позвольте мне шепнуть по секрету несколько слов предостережения.

Прежде всего хочу предостеречь вас от рвения. Рвение в добродетели обманчивая и ненадежная вещь. Оно громко требует применения; поначалу вы не можете его насытить; оно хочет все больше и больше; оно жаждет двигать горы и поворачивать реки. Оно не успокоится, пока не взмокнет. А потом зачастую, ощутив пот на своем челе, оно внезапно истощается и умирает, даже не потрудившись сказать: «С меня довольно».

Остерегайтесь брать на себя слишком много в самом начале. Довольствуйтесь малым. Делайте скидку на случайности. Делайте скидку на человеческую натуру, в особенности свою собственную.

Неудача сама по себе не имеет значения, если не влечет за собой потери самоуважения и уверенности в себе. Но ничто так не преуспевает, как успех, и ничто так не рушится, как неудача. Большинство из провалившихся провалились, стараясь слишком сильно. Поэтому, начиная необъятный труд жить полноценно и комфортно в тесных рамках суточных двадцати четырех часов, любой ценой будем избегать риска неудачи на раннем этапе. В этом деле я не соглашусь, что славное поражение лучше мелкого успеха. Я двумя руками за мелкие успехи. Славное поражение не ведет ни к чему; маленький успех может привести к успеху не малому.

Итак, рассмотрим бюджет дневного времени. Вы говорите, что ваш день и так уже забит до отказа. Сколько? Сколько вы тратите на зарабатывание средств к существованию? Семь часов, в среднем? И на сон — семь? Я щедро прибавлю еще два часа. И предлагаю вам дать отчет относительно оставшихся восьми часов.

Чтобы охватить вопрос расхода времени во всей его злободневности, мне придется рассмотреть частный случай. Я могу рассмотреть лишь один случай, и этот случай не может быть средним, как не существует и среднего человека. Каждый человек и его обстоятельства особые.

Но если я возьму случай лондонца, работающего в конторе с десяти до шести и тратящего пятьдесят минут утром и вечером на перемещение между домом и дверью кабинета, я приближусь к середине настолько, насколько позволяет действительность. Есть люди, которым приходится работать дольше, но есть и другие, кому не нужно работать так много.