Мэй-Лин Хопгуд - Как эскимосы сохраняют своих детей в тепле, или Самый практичный подход к воспитанию вашего ребенка

— Воспитательница позже поговорила с мальчиками, чтобы узнать, почему они дрались, и попыталась заставить их увидеть, в чем была их ошибка, — рассказала мне Камата. — Я была потрясена.

Однако она иностранка, и хотя, по ее словам, «здесь, в Японии, я в значительной степени ощущаю себя как дома, но знаю, что в полной мере это не так», и для нее непривычны подобные методы воспитания.

Прожив в Японии более двадцати лет, выйдя замуж за японца, поселившись в городе Токусима и воспитывая двоих детей, Камата стала лучше понимать методы японского воспитания. Ее дочь страдает нарушением слуха, и они с братом часто дерутся из-за проблем в общении.

— Я стараюсь не вскакивать сразу, чтобы разнять их, и даю им возможность самим объясниться и уладить конфликт, — сказала она. — Но меня беспокоит, что японские воспитатели отводят взгляд, когда этого не стоит делать. Детям не всегда удается решить проблемы. Я думаю, что японцы противники конфронтации, и это вполне может быть причиной, почему воспитатели не хотят вмешиваться. Возможно, они просто не знают, как поступать в подобных ситуациях. Некоторые критики утверждают, что то, что происходит в Японии, — это регуляция группы, а не саморегуляция, и что невмешательство взрослых стало одной из причин появление такой проблемы, как буллинг.

В последние годы слово «буллинг» неизменно присутствует в заголовках статей о суицидах и попытках суицида детей, уставших от запугивания и травли. Министерство просвещения пыталось заставить общество обратить внимание на эту проблему, и некоторые учителя старались уделять особое внимание разговорам о чувствах, которые испытывают другие люди, читали детям народные сказки, в которых говорилось, что чувствуют люди, над которыми издеваются.

Единственным человеком, с которым я дралась, был мой брат; мы подрались в последний раз, когда мне было примерно семь лет (тогда я еще была выше и сильнее его). Мои братья дрались часто до десятилетнего возраста. Наши родители говорили, что драться нехорошо, хотя я не запомнила, что именно они говорили. Они не верили в силу телесных наказаний и никогда не говорили, что отшлепают нас. Я плохо помню, какие дисциплинарные меры к нам применяли, помню только, что папа кричал на нас чаще, чем мама, и в качестве наказания за непослушание нас разводили по комнатам. Моя мама была директором школы, в которой было много проблемных детей, поэтому, когда мы оказывались в трудном положении, она разговаривала с нами так, словно мы были ее учениками.

Мама сказала мне, что тридцать лет назад, когда она преподавала, в США детям, как правило, позволяли решать самим свои конфликты. Теперь в школах опасаются последствий драк и конфликтов, особенно если в результате кто-то получил травму. Известно много случаев, когда родители предъявляли иск школам за то, что их дети подвергались преследованиям или пострадали в драках. Убийство в школе Колумбайн [40] Одно из наиболее крупных массовых убийств в учебных заведениях США. Случилось 20 апреля 1999 года. Учащиеся старших классов Эрик Харрис и Дилан Клиболд открыли огонь по ученикам и школьному персоналу, в результате чего было ранено 24 человека, 13 человек погибли. Оба стрелявших покончили с собой. и другие случаи с применением насилия напугали всех; многие, если не большинство, школ проводят политику «нетерпимости» в отношении драк и издевательств.

У меня собственное мнение насчет нетерпимости в отношении дочери. Когда Софии было всего год от роду, я отводила ее в сторону, если она отбирала игрушку у другого ребенка. Она смотрела на меня большими карими глазами, которые, казалось, говорили: «Я не понимаю, черт возьми, что все это значит». Стоя в углу, она, судя по всему, считала, что это какая-то игра. Когда она стала старше, умнее и хитрее, я заняла более жесткую позицию. Я успевала вмешаться до того, как между нею и ее друзьями возникали конфликты (превентивный удар, похоже, избавил меня от большого количества проблем). Когда дети собирались драться из-за игрушки, которая, похоже, нравилась всем детям, которые пришли в наш дом, я быстро уносила ее. Нет игрушки — нет проблемы. Я пыталась объяснить Софии, почему надо делиться игрушками (ведь тебе нравится, когда другие дети разрешают тебе брать их игрушки) и почему нельзя драться (ведь тебе не нравится, когда кто-нибудь из детей бьет тебя). Я часто повышала голос и обещала наказать. София была и остается хорошим ребенком, но она упряма, и я считала, что важно обуздать ее нрав.