Клод Штайнер - Лечение алкоголизма

Эго-состоянием, способным к предметному и сосредоточенному мышлению, является Взрослый. Взрослого можно тренировать, как тренируют мышцы, и для алкоголика, как и для любого другого наркомана, важно принять сознательное решение думать, а не прибегать к наркотику. Когда на сеансах групповой терапии я задавал людям, использующим наркотики, вопрос, как они себя чувствуют или почему они делают те или иные вещи, то нередко слышал в ответ: «Не знаю». Когда кто-то говорит мне: «Не знаю», я обычно парирую такой ответ предложением: «А вы подумайте, проанализируйте, сосредоточьтесь...».

Сара рассказывает про жуткий скандал с мужем, начавшийся с того, что, когда тот вчера вечером пришел домой, ужин не был готов. Она чувствовала себя виноватой, что не приготовила ему ужин, и в результате напилась.

Ш.: Почему вы не приготовили ужин к тому моменту, когда ваш муж вернулся домой?

Сара: Не знаю, не приготовила, и все.

Ш.: А если подумать? Что тогда произошло?

Сара: Я же вам говорю, не знаю. Просто не приготовила.

Ш.: Сара, я хочу, чтобы вы подумали над этим. Должна была быть причина, а возможно, даже и уважительная, поэтому постарайтесь ее найти. Почему бы вам не попытаться просто расслабиться и сконцентрироваться, перенестись в тот момент и сказать мне, почему вы не приготовили ужин.

Сара: Ну, я была рассержена, и мне не хотелось готовить, вот и все.

Ш.: На что вы были рассержены?

Сара: Не знаю.

Ш.: Подумайте.

Сара: Ну, я была рассержена на Джона, потому что я уже не первую неделю просила угостить меня ужином в ресторане, и он обещал мне, что мы сделаем это, как только ему удастся. Но он никогда об этом не помнит, поэтому мы никуда не выбираемся.

Ш.: Итак, вы были рассержены на Джона. Но почему из-за этого вы не приготовили ужин?

Сара: Ну это же очевидно, глупый вопрос.

Ш.: А вот я не уверен в том, что это очевидно. В любом случае, давайте расставим все точки над i. Что заставило вас из-за злости на Джона не приготовить ужин?

Сара: Я была рассержена на него и поняла, что когда он придет домой, то будет ожидать, что ему преподнесут на блюдечке королевский ужин. Я хотела досадить ему и подумала, что если я ничего не приготовлю, он будет очень раздосадован.

Ш.: А может быть, вы также подумали, что если ужин не будет готов, муж, возможно, отвезет вас куда-нибудь поужинать, потому что в доме все равно нечего есть?

Сара: Да. Ну разве не смешно? Вместо этого он стал кричать на меня, и мы никуда не поехали, так и не поели, а я вместо этого напилась.

Перед нами простой пример, показывающий, что хотя Сара поначалу не могла объяснить свое поведение, но когда она задумалась об этом, то поведение оказалось вполне логичным и понятным. Поняв, почему она не приготовила ужин для Джона, и то, как это было связано с ее гневом, Сара смогла выработать стратегию, позволяющую решить проблему. Сара решила, что ей нужно что-то сделать с тем, что она одна все время готовит, и попросить Джона выполнять часть домашних обязанностей. Она так и поступила и в конце концов устроилась работать на неполный рабочий день, так что Джону больше не нужно было так много работать. Они стали делить между собой обязанности по приготовлению пищи и чаще выбираться поужинать в город.

Сара склонна полагать, что не способна разобраться в происходящем. Поэтому она пытается бороться со своим замешательством с помощью выпивки. Однако стоит только сосредоточиться, как ей удается понять и разрешить некоторые из тех сложных ситуаций, с которыми она сталкивается в повседневной жизни. «Думай, а не пей» является в этих ситуациях наиболее подходящим девизом для алкоголиков.

Другой паттерн, характерный для алкоголиков и других категорий людей, склонных причинять вред самим себе, проявляется в том, что человек ощущает беспомощность, и это заставляет его чувствовать себя смущенным и униженным и избегать обсуждения нелицеприятных подробностей своей повседневной жизни. События обсуждаются на неком полутеоретическом плане, так чтобы никогда не касаться фактического положения дел.

Например, алкоголик Питер кажется вполне готовым обсуждать свою личную жизнь, говорить о сексе, о своих запоях и так далее. На первый взгляд, он выглядит очень невозмутимым и искренним. Однако когда слушаешь его, постоянно создается впечатление, что ты никогда не можешь понять, что же с ним произошло на самом деле. Никогда невозможно понять, пил ли он. А если пил, то сколько? Может быть, его вырвало? Может быть, он упал? Как долго он пил? Каковы подробности его последнего запоя? Питеру очень тяжело вдаваться в детали. Если на него надавить, он краснеет и начинает злиться, нападая на спрашивающего: «Ты чего ко мне пристаешь?», «Зачем тебе нужны эти жуткие подробности?», «Это мое личное дело, а не твое», «Пожалуй, лучше не говорить об этом». Ему крайне неловко обсуждать подобные события, он находит их слишком болезненными, а потому обходит все острые углы, в то же время пытаясь создать впечатление, что он ничего не скрывает. Не рассказывая о подробностях своей жизни, он создает о себе ошибочное представление и, кроме того, отдаляет себя от других людей, которые предпочитают не проявлять серьезного и глубокого участия к его ситуации. Разговаривая с Питером, очень важно вынудить его сообщать о деталях, о конкретных транзакциях, о реальных событиях его повседневной жизни.