Борис Диденко: Цивилизация каннибалов

В свете обрисованной в основных своих чертах концепции существования кардинальных, видовых различий в человеческом семействе совершенно по-иному, более отчетливо и ясно, видятся все основные вопросы социологии, истории, психологии, религии и т.д. Если это и не новый уровень, то, по крайней мере, – это новая и более определенная позиция, позволяющая ставить более конкретные и емкие вопросы Бытию.

Если воспользоваться каламбурным подтекстом «вся жизнь – игра», то станет ясно, что наша новая позиция соответствует в карточных играх моменту вскрытия прикупа. Это «новое знание» может оказаться весьма существенным для дальнейшей судьбы человечества, если действительно удалось «копнуть» глубоко. Но так как это новое знание носит дискредитирующий и далеко не лестный для людей характер, никак не способствующий его позитивному восприятию, и кроме того оно явно невыгодно суперанималам и суггесторам (а сила пока еще в руках этих «динатов» – сила незнания), то естественно ожидать стремления оставить это знание навсегда в прошлом: «зарыть прикуп, не содержащий козырей». Этой цели, в частности, служат и все те многочисленные современные социальные теории и рекомендации, в которых вопрос антропогенеза попросту обходится, а различия между людьми объявляются несущественными.

На первый взгляд, так оно и есть. Наблюдая незнакомых людей, – на улице, в транспорте, в «присутственных местах», – и невольно стараясь выделить среди всех них тех самых наших «страшных знакомцев», хищных представителей человеческого семейства: суперанималов (сверхживотных, нелюдей) и суггесторов (псевдолюдей, оборотней), пытаясь разделить их по этому «кардинальному» признаку («люди-нелюди-псевдолюди») и выявить тех, кто изначально, врожденно несет в себе заряд злобности или коварства, – ловишь себя на том, что это не вполне удается, как-то не получается однозначности и определенности.

И сразу же возникает ощущение неверия в собственную теорию: не верится, что такое возможно в действительности: человечество-де не является единым видом. Испытываешь какое-то душевное облегчение, ощущение того, что вся эта твоя антропологическая теория – не что иное, как некий околонаучный прилитературный курьез, эссеистский надуманный вздор, и что человечество это, конечно же, единый братский вид, все люди примерно одинаковы, врожденные различия ничтожны, а все существующие отличия между ними определяются средой, воспитанием, воздействием общества, что имеется лишь разница в темпераменте, в интеллекте – вот отсюда-то и происходят все поведенческие отклонения от статистической нормы у иных взрослых индивидов. Конечно, есть и выродки, быть может, мутанты, но…

Но тут же, невольно вспоминая всю ту нескончаемую ни на секунду череду насилия в мире, его кровавую поступь, представляя себе жуткую чехарду властных чудовищ всех времен и народов, всех монстров в человеческом обличье, так же поневоле приходится признавать, что, к сожалению, все так и есть. Именно так страшно и обстоят дела в этом «прекраснейшем из миров». И как хотелось бы, чтобы все эти кровавые демонстрации, парады хищного поголовья человечества, – именно они бы! – оказались неправдой, кошмарным сном, но… Но и здесь – тоже «но»…

Так что все эти наши «но» весьма реальны, хотя основательность их лежит несколько глубже. То, что внешние яркие видовые различия отсутствуют, то, что они не бросаются сразу же в глаза, есть явление такого же порядка, как и несомненная «очевидность» геоцентричности: удивительно, наоборот, то, что здравый рассудок все же усомнился в столь «неопровержимом факте», что Солнце вращается вокруг Земли. Ведь это же можно лицезреть ежедневно невооруженным глазом!… Требуется некоторое умственное, логическое построение, нужно «в уме» остановить Солнце и поставить на свое заслуженное место возомнившую о себе Землю…

Точно так же и с видовыми человеческими различиями. Необходимо вспомнить, что вся эта хищная шатия-братия и не должна здесь находиться, ибо здесь им делать совершенно нечего. Все они не здесь – пастухи не толкутся в тесноте стада, волки не спят в овчарнях, они всегда поодаль.

И действительно, достаточно включить телевизор или радио, развернуть газету, чтобы увидеть и услышать сообщения о последних перемещениях и деяниях хищных гоминид. Саммиты-брифинги, пресс-конференции, дилеры-киллеры, исчезновения людей, взрывы бомб, взятия заложников террористами, убийства конкурентов предпринимателями, нарушения политиками перемирий в необъявленных войнах. На телеэкранах мелькают все эти хитрые рожи суггесторов: сенаторы, министры, аферисты… Газеты пестрят радостными сообщениями о всех этих ТИБЕТских ЧАРАх ХОПеРов, МММов и прочих ВЛАСТИЛИНОВ «нового русского» общества. Новоизбранному президенту Франции, первым делом – хлебом не корми – подавай ему ядерные взрывы! Суперанималов гораздо меньше, и поэтому их чаще изображают, нежели показывают «живьем», в натуре. Если же подобное происходит, то обычно как бы задним числом, чаще всего – это кинохроника, типа многочасового телесериала «Самые громкие преступления XX века». Хотя вот недавно показали в телепередаче «Дикое поле»: во вновь переименованном Ленинграде, в Санкт-Петербурге, поймали с поличным людоеда Игорька (кстати, гомосексуалиста!), занятого маринованием с луком (Бастурма?!) кусков своего бывшего приятеля Владика. В художественном же показе суперанималов расстаралось киноискусство и иже с ним конъюнктурная, коммерческая литература. Все это превеликое множество боевиков, триллеров, вестернов, детективов является не чем иным, как невольным, неумышленным, но достаточно близким приближением к реальному медицинскоклиническому и криминальному описанию поведения хищных гоминид.