Эрих Фромм - Искусство любви

Но не только в любви «давать» значит «получать». Учитель учится у своих учеников, актера вдохновляют его зрители, психоаналитика лечит его пациент — при условии, что они не воспринимают друг друга как объекты, а связаны друг с другом искренно и плодотворно.

Едва ли стоит подчеркивать, что способность любить, понимаемая как способность давать, зависит от развития характера человека. Она предполагает достижение высокого уровня плодотворной ориентации; при такой ориентации человек преодолевает зависимость, нарциссистское чувство собственного всесилия, желание эксплуатировать других или желание накоплять, и обретает веру в собственные человеческие силы, смелость полагаться на самого себя в достижении своих целей. Чем более недостает человеку этих качеств, тем больше он боится отдавать себя — а значит любить.

Помимо такого свойства любви, как способность давать, ее активный характер очевиден и в том, что она всегда предполагает определенный набор свойств, общих всем формам любви. Это забота, ответственность, уважение и знание .

Что любовь предполагает заботу, это наиболее очевидно в любви матери к своему ребенку. Никакое заверение в ее любви не убедит нас, если мы увидим отсутствие у нее заботы о ребенке, если она пренебрегает его кормлением, купанием, необходимостью полностью его обиходить; но когда мы видим ее заботу о ребенке, то вполне верим в ее любовь. То же самое и с любовью к животным или цветам. Если женщина скажет нам, что любит цветы, а мы увидим, что она забывает их поливать, мы не поверим в ее «любовь» к цветам. Любовь — это активная заинтересованность в жизни и развитии того, что мы любим . Где нет активной заинтересованности, там нет любви. Это свойство любви прекрасно описано в притче об Ионе. Бог повелел Ионе отправиться в Ниневию предупредить ее жителей, что они будут наказаны, если не отвратятся от злых путей своих. Иона уклоняется от этой миссии, боясь, что люди Ниневии раскаются, и Бог простит их. Он — человек с сильным чувством порядка и закона, но лишенный любви. И вот при попытке к бегству он оказывается в чреве кита, символизирующего состояние изоляции и замкнутости, куда привели его недостаток любви и солидарности. Бог спасает Иону, и тот идет в Ниневию. Он проповедует жителям то, что Бог повелел ему, и случается именно то, чего он опасался. Люди Ниневии раскаиваются в своих грехах, исправляют пути свои, и бог прощает их и решает не разрушать город. Иона очень огорчен и расстроен; он хотел, чтобы свершилась «справедливость», а не милосердие. Наконец, он находит некоторое утешение в тени дерева, которое Бог произрастил, чтобы защитить Иону от солнца. Но когда по воле Бога дерево засохло, Иона впадает в уныние и гневно выражает Богу свое недовольство. Бог отвечает: «Ты сожалеешь о растении, над которым ты не трудился и которого не растил, которое в одну ночь выросло и в одну же ночь и пропало: Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота?» [7] Ветхий завет. Книга пророка Ионы, IV, 10–11. — Примеч. перев . Ответ Бога Ионе следует понимать символически. Бог показывает Ионе, что сущность любви — это «труд» ради чего-то и «взращивание» чего-то, что любовь и труд нераздельны. Любят то, ради чего трудятся, и трудятся ради того, что любят.

Забота и заинтересованность предполагают еще одно свойство любви: ответственность . Сегодня ответственность часто понимается как налагаемая обязанность, как нечто навязанное извне. Но ответственность в ее истинном смысле — это совершенно добровольное действие; это мой ответ на выраженные или невыраженные потребности другого человеческого существа. Быть «ответственным» значит быть способным и готовым «отвечать». Иона не чувствовал ответственности за жителей Ниневии. Он, подобно Каину, мог спросить: «Разве сторож я брату моему?». Любящий человек берет на себя ответственность. Жизнь его брата это дело не только брата, но и его собственное. Он чувствует ответственность за своих ближних так же, как и ответственность за самого себя. В случае матери и младенца эта ответственность касается, главным образом, ее заботы о его физических потребностях. В любви между взрослыми людьми она касается, главным образом, душевных потребностей другого человека.

Ответственность могла бы с легкостью вырождаться в подавление и собственничество, если бы не было третьего компонента любви: уважения . Уважение — это не страх и благоговение; оно означает в соответствии с корнем слова ( rеspicere = смотреть на кого-либо) [8] английское слово respect — «уважение» — происходит от латинского rеspicere . — Примеч. перев . способность видеть человека таким, каков он есть, осознавать его уникальную индивидуальность. Уважение означает заинтересованность в том, чтобы другой человек рос и развивался таким, каков он есть. Уважение, следовательно, предполагает отсутствие использования. Я хочу, чтобы любимый человек рос и развивался ради себя самого, собственным путем, а не для того, чтобы служить мне. Если я люблю другого человека, я чувствую единство с ним, причем именно с таким, каков он есть , а не с таким, каким он нужен мне в качестве средства для моих целей. Ясно, что уважение возможно, только если я сам достиг независимости; если могу обойтись без поддержки, без подавления и использования кого-то другого. Уважение существует только на основе свободы: «l'amour est l'enfant de la liberté» — как поется в старой французской песне, любовь — дитя свободы, и никогда — подавления.