Найджел Латта - . Матери, воспитывающие сыновей

Мы можем изобретать сколь угодно сложные устройства, но мозги у нас остаются теми же, что были у пещерной мамы и ее сына тридцать две тысячи лет назад. Это кажется странным, ведь мы думаем: раз уж нам удалось изобрести электрические зубные щетки и щипцы для выпрямления волос (вершина прогресса!), в человеческом мозге обязательно должны были произойти значительные изменения.

Разве мозг не должен… например… вырасти?

Увы, нет. Сейчас наш мозг того же размера и формы, каким был всегда. Это значит — все, что мы делали, являлось использованием существующих инструментов, но более умными способами. Возьмите ребенка, родившегося тридцать две тысячи лет назад, воспитайте в современном мире, и он прекрасно в него впишется.

Странно, не правда ли?

За прошедшие тридцать две тысячи лет множество мальчишек переживало разные кризисы, но в целом картина такова: мальчики не собираются сдаваться. Я не утверждаю, что с ними ничего не происходит, но, судя по моему опыту, это происходило с ними всегда. Большинство из них интересуются динозаврами, девочками или поиском работы. Единственное новое во всем этом — шумиха, поднятая вокруг мальчиков. Иногда мамы с трудом понимают своих сыновей, а потому очень подвержены тревоге, которую нагнетают любители поиграть на чужих нервах.

Если одиннадцатилетний сын вдруг перестает разговаривать с родителями и постоянно раздражается, мамы нередко начинают верить в то, что у него появились какие-то глубокие эмоциональные проблемы, и не слушают отцов, которые пытаются объяснить, что сын просто сопляк.

Если вы откроете книгу, которая начинается с рассказа об «исследованиях» и о «кризисе эмоциональной жизни мальчиков», беспокойство настигнет вас уже после первых двух абзацев. Наверняка с ними происходит что-то ужасное, иначе зачем кому-то вздумалось писать об этом целую книгу?

Когда я начал собирать материал для этой книги, меня поразило, сколько политики замешано в вопросе воспитания мальчиков. И еще я понял, как важно, чтобы мамы (и папы тоже) научились разбираться в связанной с мальчиками риторике, основанной не на фактах, а на идеологии и личных точках зрения. Я не переставал удивляться, читая разнообразные удивительные утверждения, а затем обращаясь к реальной науке, на которую ссылаются их авторы. Не раз и не два оказывалось, что истина не столь однозначна (хотя мнения о мозгах, ушах, глазах и различных качествах мальчиков основывались на твердых научных данных).

«Как вы можете такое говорить? — бормотал я. — Почему вы преподносите как истину то, что не подкреплено фактами?»

Многие из тех, кто делает подобные заявления, уверены: никто не полезет в конец книги, не станет самостоятельно проверять ссылки на источники, а просто примет их точку зрения как данность. И ведь большинство из нас действительно не смотрит в конец и ничего не проверяет! У кого на это есть время? Мы читаем: «Исследование показало…» — и верим тому, что написано.

Конечно, я не проверял каждую ссылку, но я увидел достаточно, чтобы понимать: необходимо очень осторожно относиться к тому, что нам говорят. Я не нашел ничего, что можно было бы назвать полнейшей отсебятиной, однако обнаружил огромные преувеличения и сбивающие с толку интерпретации. Некоторые из них вызвали у меня большие подозрения. Всем мы должны лучше разбираться в новой «науке о мальчиках», поскольку идеи из области поп-неврологии доходят до ушей политиков, принимающих решения, которые влияют на жизнь наших сыновей.

Я составил список наиболее важных статей и исследований, к которым обращался во время работы, и привел их в конце книги, чтобы вы, если захотите, смогли сами все проверить. Большинство из вас не станут ничего проверять, но если вам все-таки захочется, загляните в конец.

Я написал книгу, чтобы объяснить мамам: они прекрасно подходят для воспитания мальчиков. Мне хотелось, чтобы они более взвешенно судили о том, что для их сыновей важно, а что нет, и лучше понимали подоплеку советов по воспитанию, в том числе и моих (особенно советов, касающихся сыновей).

Мои принципы просты. Я считаю, что подход к воспитанию детей стал излишне сложным, мы слишком много думаем обо всем, что с ним связано. Разговоры о так называемом кризисе мальчиков зашли чересчур далеко. Это может быть интересно, да и книжки об этом неплохо продаются, но не думаю, что действительность именно такова и «кризис мальчиков» как-то связан с повседневным воспитанием детей. В значительно большей степени это политические, научные и философские споры.