Игорь Губерман - Чудеса и трагедии чёрного ящика

Так осваивается и постигается мир. Он требует активности – неподвижные и недеятельные безжалостно отсекаются косой естественного отбора. Эта активность, это постоянное движение против уничтожающих, нивелирующих, стирающих воздействий среды и есть жизнь с осуществлением основного принципа ее сохранности – боевой самоорганизацией.

Итак, жизнь, самоорганизация, готовность встретить любые удары судьбы – это обязательное предвосхищение возможных превратностей. А с другой стороны, степень жизнеспособности несомненно вырастает с увеличением разумности живого существа. Из двух последних фраз без труда извлекается вывод о возможности найти соответствие между уровнем разума и способностью к предвидению.

Соответствие нашлось. Уже сравнительно давно построенный анатомами ряд все более сложных, все гуще ветвящихся нейронов – от рыбы до обезьяны, – этот ряд не находил своего четкого отражения в перечне проявлений явно возраставшего разума. Не было критерия разумности, неизвестно было, как и чем измерить умственную способность. Податливость к выработке условных рефлексов тоже не давала возможности построить лестницу повышения разума – он явственно не вмещался в узкие рамки задач на заученные навыки. А мера способности из деталей сиюминутной ситуации составить картину ближайшего будущего отчетливо ставит живые существа в строй, точно и жестко соответствующий усложнению их нервных структур.

Сегодня эксперименты, поверяющие эту идею, растут как вширь – по количеству и разнообразию живых подопытных, так и вглубь – по усложнению задач. В этих опытах – обещание вскрыть и сделать явной строгую красоту ступеней возрастающего разума, непрерывной активностью одолевающего превратности среды.

В конце первой мировой войны в Европе вспыхнула эпидемия болезни – редкой и безжалостной. Одним из самых странных психических спутников болезни была поразительная сонливость пострадавших: они спали неделями, просыпаясь лишь затем, чтобы поесть, и тут же выключаясь опять. Полное безразличие к миру и окружающим, неспособность сосредоточить внимание, отсутствующий взгляд, абсолютное безволие.

О проявлениях этих вспомнили лет пятнадцать назад, когда волосок электрода добрался до одной глубинной области, лежащей почти на границе головного и спинного мозга. Анатомический рисунок этой области, где крупные и мелкие нейроны раскинуты в виде сети, был известен уже давно. В соответствии с формой область называли сетчатой структурой. Впервые ее открыл и детально описал еще молодой Бехтерев. Второй раз, уже совсем по-новому, ее открыли в середине века.

На электрод, вживленный в сетчатую структуру, подается ток, и дремлющая кошка мгновенно поднимает голову. Она явно встревожена: обострено зрение, слух, чутье – что-то взбудоражило ее заторможенный мозг, Обезьяна, до момента раздражения спокойно сидевшая в углу клетки, недоуменно оглядывается, будто кто-то невидимый властно велел ей приготовиться. Но к чему? И кто?

Надо сказать, что такое же чувство пробуждения охватило исследователей всего мира – еще бы, рушилось одно из их фундаментальных представлений о мозге: о том, что сверху, от коры – тонкого поверхностного слоя, покрывающего оба полушария, – исходят все начальственные приказы сосредоточить внимание, насторожиться или успокоиться. Оказалось, что какая-то крохотная, ранее безвестная область в самом низу мозга легко будоражила его целиком. Совершенно буквально (который уже раз!) оправдывалась усмешливая, печальная фраза о том, что физиология мозга – излюбленный всеми склад для загадок и противоречий.

Азарт новизны, стремление удержаться на привычной почве, размываемой новыми фактами, заставили сотни ученых, бросив текущую работу, исследовать сетчатую структуру. Ничего удивительного, заметил один из пионеров поиска: когда люди ищут выход из горящего дома, стоит ли упрекать их в суетливости?

Никакие сигналы внешнего мира до конца жизни уже не могли вывести из глубокой безразличной дремоты животных, у которых повреждали сетчатую структуру. А раздражение ее мгновенно приводило весь мозг в состояние боевой готовности: будило внимание, обостряло органы чувств.

Кора, этот тонкий поверхностный слой, верховный правитель мозга, блестяще организовала свою работу. Все сигналы, попадающие в мозг из внешнего мира, подходят к коре, а дубликаты заворачивают в сетчатую структуру. Неизвестным пока образом взвесив важность новости, кора сообщает: впускать! И залп нервных импульсов снизу немедленно будоражит нужные системы.