Лада Лузина: Хочу замуж, или Я не брошу курить ради тебя

Мало-помалу театр жизни превращается в театр военных действий. Мы отрабатываем удары и маневры. Мужские типажи и способы их поражения. Мы разучиваем роли кокоток, сироток и деловых женщин, чтобы применить их при случае. Мы умеем играть всё: оргазм, благодарность, восхищение. И, принимая от своих кавалеров цветы, под звенящие для нас одних аплодисменты говорим себе: «Да, сегодня я играла как никогда!»

А потом мы встречаем главного зрителя своей сценической карьеры. И в финале наконец играет марш Мендельсона. И ты ждешь: вот сейчас упадет занавес с надписью «Счастливый конец». Но вдруг оказывается, что в жизни не бывает хеппи-эндов и окончательных побед. А есть — вечный бой. Игра двадцать четыре часа в сутки. Потому что счастливое супружество — все тот же спектакль, только уже без антрактов. И хорошо еще, если после первой брачной ночи, вглядевшись утром в ваше лицо, на котором не будет ни капли косметики, он стойко выдержит этот удар. Считайте, это уже любовь — большая и всепобеждающая. И не требуйте от него большего.

«Знаешь, — призналась недавно мне моя подруга Аня, — я недавно поняла: по сути, мой муж вообще ничего обо мне не знает. Как я жила до него… Что думаю о жизни с ним… Зачем я вообще с ним живу… Иногда так хочется сказать ему всю правду! Но я понимаю: нельзя!» Ибо ложь для женщины — не выбор, а единственно возможный образ жизни. Во всяком случае, если она хочет прожить ее рядом с мужчиной.

И когда я сказала своему поклоннику: «Дорогой, ты у меня седьмой, и далеко не самый лучший, просто в какой-то момент показался мне не самым плохим вариантом. Но чаще всего мне было с тобой откровенно скучно: ты ужасно рассказываешь анекдоты и безумно раздражаешь меня своим хвастовством. А кроме того, не любишь Булгакова и экономишь каждую гривню…» — я сделала это лишь потому, что точно знала: после моих слов он отстанет от меня раз и навсегда!

Но данное исключение лишь подтверждало правило.

Издавна человечество делилось на две половины: тех, кто любит кошек, и тех, кто любит собак. Конечно, существуют личности, равно благоволящие к обоим видам или поведенные исключительно на рыбках и канарейках, так же, впрочем, как и равнодушные ко всякой живности. Но речь пойдет не об исключениях… А о правиле: из миллиарда милых тварей люди почему-то облюбовали себе в друзья только двух хвостатых фаворитов. Не по принципу ли: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты»?

Собака думает: «Хозяин заботится обо мне, кормит, поит… Значит, он — мой бог». Кошка думает: «Хозяин заботится обо мне, кормит, поит… Значит, его бог — я!» Эту лишь наполовину шутливую истину с тем же успехом можно применить к женщине-«кошке» и женщине-«собаке».

«Собака» — хрестоматийная жена и мать, «соль земли», хранительница очага, добропорядочная и надежная. «Кошка» — любовница, женщина-вамп, femme fatale, загадочная и соблазнительная. Сие, естественно, не означает, что «кошек» редко берут в жены. Просто на персональных «мужей и господ» они смотрят под диаметрально разным углом.

Женщина-«собака» способна боготворить своего супруга, раствориться в нем настолько, что его мысли, надежды, мечты станут ее мыслями и мечтами. Его счастье — ее счастьем. Ей нет нужды смиряться с зависимостью — быть за мужем наиболее органичная для нее форма существования. «Кошка» же, будь она даже домохозяйкой на содержании благоверного, никогда не смирится с мыслью, будто она чем-то ему обязана и хоть сколько-нибудь зависима. Уточняю: с мыслью. На деле киски умеют ластиться к хозяевам, как никто другой. И только кошки обладают врожденным талантом, неприкрыто подлизываясь и подхалимничая, сохранять при этом отстраненный вид и чувство собственного достоинства. Даже будучи размером с ладошку, котенок интуитивно чувствует, о чьи ноги потереться, чтобы получить блюдце молока. Но еще никому не удалось заставить кису исполнить приказ: «к ноге!».

Культ собаки строится на ее верности и абсолютной вере в хозяина. Культ кошки — в самодостаточности и независимости, благодаря которым, даже проживая в вашей квартире, она умудряется разгуливать по ней сама по себе. Собака олицетворяет константу. Кошка — вечное непостоянство. Собака способна простить господину любое прегрешение. Кошка — существо гордое и обидчивое, и тот, кто обидел ее хоть раз, вынужден всю оставшуюся жизнь хранить свои домашние тапочки на полке для шляп, иначе…

Возможно, поэтому во всех кошачье-собачьих эпосах, от мультика «Пес в сапогах» до фильма «Война кошек и собак», псы традиционно представляют добро, а кошки — зло. И именно киски красуются на руках у киношных злодеев, начиная со славноизвестного кардинала Ришелье. Что, кстати, полностью соответствует исторической правде, поскольку этот мастер дворцовых козней и впрямь завещал все многомиллионное состояние не кому-нибудь, а своим обожаемым кошечкам! А при жизни охотно пользовался услугами роковых дамочек, воплотившихся впоследствии в стопроцентно кошачьем образе Миледи.