Кен Дженнингс - Brainiac

Но больше всего я благодарен Jeopardy! за то, что она, в конце концов, вернула меня в лоно тривии. Как игрок тривии я совершил своеобразный каминг-аут по телевизору на глазах десятков миллионов человек. Я больше никогда не смогу тихо притвориться, что не знаю имени басиста какой-нибудь группы или названия какого-нибудь старого фильма с Энджи Дикинсон из тех, что ставят в эфир поздно вечером. Мало того, я больше не хочу притворяться. Я готов в любой компании быть тем самым парнем, который предположительно будет знать Всякую Странную Хрень. Ничто не извиняет навязчивого всезнайства или интеллектуального занудства, но я решил, что знание само по себе — вещь хорошая. На самом деле, это абсолютная ценность. Всегда лучше знать что-то, чем чего-то не знать.

Да, я смирился с живущим внутри меня тривия-гиком. Смирился и принял его. В конце концов, ты не можешь сбежать от самого себя. «Он рано или поздно догонит тебя, достанет на небе или на земле, и ты ничего не можешь с этим поделать».

Следующим вечером я направляюсь по только что достроенной летней веранде к Минди. Она попивает содовую и смотрит, как солнце опускается за крону гигантского ясенелистного клена, растущего на участке наших соседей. Клен этот дарует нашему двору драгоценную тень летом и кучи листьев осенью, которые постоянно приходится убирать граблями. Вопреки нашему проекту, строительство веранды растянулось на все лето, поэтому мы в первый раз можем ею воспользоваться только сейчас, когда дни стали заметно короче. Спустя год после хаоса и суматохи по поводу эпопеи с Jeopardy! двор кажется благочестиво умиротворенным.

«Кто звонил?» — спрашивает меня Минди.

«Это Эрл. Он покупает билеты на концерт Wilco в ноябре. Спрашивает, взять ли нам?»

«Да, наверное. Он не напоминал тебе снова, что, по мнению всех его друзей, вы должны были поделить твой выигрыш между собой?»

«Кажется, он теперь снова в мире с Jeopardy!. Больше того, он хочет ехать на будущий год в Лос-Анджелес, чтобы снова попробовать свои силы».

Включается уличное освещение, заливая увитые плющом телефонные столбы мягким оранжевым светом. Мои босые ноги еще чувствуют тепло жаркого дня, сохраненное досками свежего настила, но прохладный ветерок уже разгуливает по двору и треплет ветки клена, напоминая о предстоящей осени и листьях, которые надолго засыплют тут все вокруг. Я все еще скучаю по Jeopardy! но как же хорошо быть дома!

«Ну, что мы будем делать дальше?» — спрашивает Минди, кладя голову мне на плечо.

«Я не знаю. Нужно искупать Дилана. Потом, наверное, надо будет пойти разобрать почту».

В это время Дилан высовывает голову из-за двери кухни, как будто из кабины локомотива, и орет командным голосом «По вагонам!» и «Полный вперед!» — фразы, почерпнутые им у паровозика Томаса. Поначалу меня беспокоила мысль о том, что он может слишком рано приобщиться к тривии и стать нердом, как отец. Но, примирившись с собственной одержимостью, я перестал напрягаться по этому поводу и в отношении Дилана. Он нормальный, здоровый ребенок, просто впитывающий новую информацию, как губка. И ничего плохого в этом нет. В конце концов, мы все живем в перевернутом мире Бизарро [258] Бизарро — вымышленный персонаж Вселенной комиксов DC Comics. Создан писателем-фантастом Отто Биндером и художником Джорджом Паппом как «зеркальное отражение» Супермена. Прим. ред. , где тинейджеры сходят с ума по гаджетам, где главным книжным бестселлером во всех магазинах стали фэнтезийные истории про мальчика-волшебника и где киноблокбастеры кишат хоббитами, эльфами и супергероями 1960-х в костюмах из спандекса. Теперь не обязательно ехать на конвент по «Звездному пути», чтобы найти себе подобных. Сегодня почти у каждого есть какое-то особое увлечение, каждый сходит с ума по-своему. Можно выбрать свой собственный культ: одним важнее еда, другим — мода, третьим — «Отчаянные домохозяйки», четвертым — Дэвид Мамет [259] Дэвид Алан Мэмет (род. 1947) — американский драматург, эссеист, киносценарист, кинорежиссер, кинопродюсер и киноактер. Прим. ред. , пятым — выдуманные фантастами виды спорта. Список можно продолжать бесконечно. И поскольку каждый сегодня интересуется той или иной тривией по своей любимой теме, она перестала быть чем-то вроде стигмы. Теперь тривия — это мейнстрим. А нердом быть круто!

Я с удовлетворением наблюдаю за тем, как Дилан, надев на голову собачью миску для воды, управляет своим воображаемым поездом и при этом непрестанно выдавливает в рот одну за другой трубочки вишневой пасты из тюбика, хотя я и не уверен, что это отличительные признаки всякого юного гения. Во всяком случае, в биографии Моцарта про вишневую пасту ничего не сказано.