Андрей Гнездилов - Музыка рассвета

И вот старик объявил, что собирается венчаться. В ненастный осенний вечер столпились немногочисленные гости у храма, ожидая новобрачных и гадая, кто же может быть невестой Актеона. Когда же она явилась, люди в смущении отступили. Вместо белого наряда на ней было ярко-красное бархатное платье. Испуганный священник, торопясь, путая слова и не в силах отвести глаз от лица невесты, наконец, соединил их руки. Никто не решился подойти к ним и поздравить, когда ужасная догадка об избраннице Актеона сменилась уверенностью: это была роковая красавица.

Ночь еще не кончилась, как старый ученый бегал по улицам и стучал в дома, разыскивая покинувшую его возлюбленную. Над ним смеялись и гнали прочь. Полный тоски и позора, он поклялся умереть, но прежде отправился проститься со своей Родиной.

Что-то новое появилось в бухте за кипарисовым мысом, но Актеон не мог понять, что именно, пока не натолкнулся на заросшую тропу, вьющуюся среди кипарисов и пропадающую в густом кустарнике. Раньше, насколько он мог помнить, ее не было. Раздвигая ветви, царапаясь о колючки, ученый двинулся по троне и наконец остановился перед двумя сомкнувшимися скалами.

Узкая щель между ними могла стать препятствием даже мальчику, и он уже собирался повернуть назад, когда заметил за камнями останки старинной колонны, увитой плющом и синими огоньками мальвы. Заинтересованный, Актеон с большим трудом перелез через скалы сверху.

То, что представилось его глазам, повергло его в изумление. Он оказался в каком-то фантастическом саду, напоенном благоуханием. Несмотря на позднее время года, со всех сторон его окружали кусты сирени, жасмина в полном цвету. Тут же багряные розы мешались с хризантемами и георгинами, тюльпаны сменяли гиацинты, лилии, гладиолусы. Краски их слагались в причудливые узоры, словно кто-то задумал сплести ковер из живых цветов и взял за образец изысканный восточный орнамент. Дорожка, усыпанная морскими камешками и золотистым песком, вилась среди растений, то разветвляясь, то вновь соединяясь, и ученый обошел весь сад прежде, чем оказался в центре. Посреди клумбы фиолетовых ирисов стояла мраморная фигура Амазонки с натянутым луком в руках и колчаном за спиной. Знаток греческой скульптуры, ученый принял ее за богиню Артемиду Охотницу, но вглядевшись в черты ее лица, буквально онемел. Перед ним опять возник образ роковой красавицы.

Солнце спускалось к горизонту, а старик не мог сдвинуться с места. Меж тем позади него послышались тихие шаги. Странно одетый худощавый юноша остановился перед Актеоном. Маленькие зеленые глаза таили в себе столько холода и неприязни, что ученому стало не по себе.

— Кто вы? — спросил Актеон.

Вместо ответа длинные руки взметнулись перед лицом пришельца, а изо рта вырвалось шипенье. Он указал на солнце, затем на дорожку, ведущую к морю, и ученый понял, что его просят удалиться. Немой садовник исчез так же быстро, как появился.

Наутро ученый вновь был в саду. Никаких признаков жилья или чьего-либо присутствия он не обнаружил, хотя тщательно обошел всю территорию. Правда, ему показалось, что цветы поменялись местами и ковер изменил свой узор. Лишь вокруг Амазонки по-прежнему траурной лентой стояли фиолетовые ирисы. С наступлением вечера вновь явился юноша и опять потребовал его ухода.

Завороженный волшебным садом, не в силах оторваться от фигуры своей возлюбленной, вновь и вновь Актеон возвращался, а с заходом солнца покидал чудесный сад.

Однажды, накануне полнолуния, дикая фантазия мелькнула в голове ученого: «Я никогда не был в саду ночью, что происходит там под покровом тьмы? Каким образом цветы меняют узоры, словно в калейдоскопе? Пусть это грозит мне смертью, но я узнаю. Если мне суждено умереть, то пусть это случится у ног моей страшной возлюбленной».

Полная луна встала из-за горы и потоки холодного света излились на склоны, мыс и бухту. Ее спокойные лучи боролись с бешеным северным ветром. Море обрушивало исполненные гнева валы на землю, и протяжное эхо в ущельях слилось в сплошной стон. Над садом вспыхивали мириады сверкающих брызг, и, сорванные ураганом, мелькали лепестки цветов.

Актеон, потрясенный разрушением, торопливо шагал по дорожке, когда у его ног вонзилась золотая стрела.

— Остановись! — раздался тихий голос рядом с ним.

Он огляделся — никого не было. Преодолев себя, старик продолжал путь. Вторая стрела, слегка оцарапав плечо, ударилась в землю, но он не остановился.