Андрей Гнездилов - Музыка рассвета

Увы, траур по поводу смерти старого короля, торжества коронации, свадьба с Унгиллой, а затем вихрь неудач вытеснили из памяти наставления монарха. Имело ли теперь смысл цепляться за соломинку и искать старика?

В дверь кабинета осторожно постучали. Слуга доложил, что у ворот дворца какой-то человек настойчиво просит аудиенции с королем, заявляя, что тот ждет его.

— Что за человек? — сурово спросил Эльфред: к нему уже пытались подослать убийцу.

— Какой-то древний старик с лютней. Возможно сумасшедший. Он постоянно улыбается, словно приглашен на праздник.

— Впусти немедленно, — приказал король.

И впрямь, он видел этого старика в детстве. Он вспомнил, как запускал ручонки в длинную, седую бороду и с наслаждением вдыхал запах каких-то трав, цветов и старинных книг. Но самым ярким впечатлением была янтарная трубка. Старик не выпускал ее изо рта, но, видимо, не столько втягивал дым в себя, сколько наполнял им окружающее пространство. Сквозь золотисто-медовый янтарь просвечивали оранжевые дракончики и, извиваясь в танце, рождали замысловатые дымные фигуры. Они не рассеивались в воздухе, а повисали как мыльные пузыри, и казалось, что вся комната погружается в фантастическую вязь расплавленного янтаря.

Забыв обо всех своих бедах, король улыбнулся старику.

— Как вовремя ты появился, Сильмор! Скажи скорее, что мне делать? Ты сам знаешь, страна разорена, враги вскоре вернутся, чтобы добить нас. Королева покинула дворец, обвиняя меня в том, наш сын урод, придворные считают меня невезучим, народ ропщет…

Старик тронул струны лютни.

— Жизнь— море, события— волны, судьба — ветер, а человек лишь странник. Время печали и радости одно и то же, так же, как и твое сердце, которое является полем для чувств. Каждый день жизни зарождается заново. Переверни страницу бытия и устрой бал, хотя бы назавтра тебя ждал конец. И смерть, и рождение достойны праздника. Главное, чтобы во всем была красота!

И не прошло и пары дней, как во дворце загремела веселая музыка, живые цветы украсили стены. Любой житель страны мог принять участие в празднике. Эльфред танцевал с первой фрейлиной двора, несравненной Эвелиной.

— Кто дал вам такую славную мысль— устроить бал, Ваше Величество? — спросила она. — Воистину, страна так устала от печали, и теперь нет ни одного среди гостей, кто бы от души не веселился.

— Сильмор, — ответил король. — Это его совет, так же как и его музыка, под которую мы танцуем.

О, музыка была исключительной! Сами музыканты были захвачены простотой и глубиной мелодии. Вдохновение владело и оркестром, и танцующими. Радость жизни, вечность красоты, всепобеждающая сила любви переполняли людей. Остатков королевской казны хватило на роскошный обед и гости не жалели желудков, предвидя затем долгий и суровый пост. Вина подогревали беспечность, и бал удавался на славу.

— Не кажется ли вам, — продолжал беседу Эльфред, — что старик обладает волшебной силой? Говорят, что его предсказания сбываются.

— Может быть, хотя порой они фантастически немыслимы! — отвечала фрейлина.

В самом деле, у нее были основания для такого заключения. Сильмор играл в ее судьбе не последнюю роль.

Так же, как и король, она встретила его в детстве. Тогда он представился просто странствующим музыкантом. Она услышала его игру на лютне и пение и, забыв обо всем на свете, вышла из дома и пошла за ним. Старик погладил ее по головке и, заглянув в глаза, посоветовал возвратиться: «Тебя ждет корона, дитя мое. И променять ее на лютню ты вряд ли сумеешь».

О, конечно, она тогда горько плакала, не желая расставаться с ним. Позже, когда она выросла и стала блистательной красавицей, то разыскала Сильмора и брала у него уроки музыки. Его же рекомендация помогла ей стать фрейлиной в свите королевы Унгиллы. А теперь— теперь, похоже, предсказание старого музыканта было очень близко к свершению. В самом деле, Эльфред танцевал только с ней и в конце бала надел ей на палец обручальное кольцо, которое ему вернула королева.

Жизнь в стране после праздника словно начиналась заново. Музыкальные фантазии Сильмора явились в мир и приняли участие в происходящих событиях.

Впрочем, не одни фантазии. Старик отвел Эльфреда к лесному тайнику, где хранилась изрядная часть сокровищ, спрятанных на всякий случай прежними королями.

— Сильмор! — в изумлении воскликнул монарх. — Но ведь никто кроме тебя не знал об этих богатствах, даже мой дед и отец. Ты мог бы жить безбедно, а не побираться под окнами, развлекая людей в обмен на жалкие гроши?