Дженни Андерсон - Стратегия семейной жизни. Как реже мыть посуду, чаще заниматься сексом и меньше ссориться

Она предполагала, что и он считает ее своим «идеальным вариантом». Но решив, что не будет перед ним унижаться, Эбби собрала свои вещи и уехала в Лондон. Там она устроилась в неправительственную организацию по борьбе с ядерным оружием и вскоре нашла себе другого парня.

Когда Гас (который и сам начал встречаться с другими девушками, хотя, по его мнению, они и в подметки Эбби не годились) услышал от общих друзей, что она завела новый роман, он ужасно взревновал. Прилетел в Лондон и попросил Эбби вернуться к нему, но тут же добавил, что все еще не готов жениться.

Ответ Эбби: «Так не пойдет».

Либо предложение руки и сердца — либо ничего.

«Это был блеф? Да, пожалуй. Но я не собиралась снова ждать у моря погоды».

Гас попросил дать ему пару дней на размышления и наконец пообещал отвести ее под венец в течение года. Эбби тут же бросила своего запасного бойфренда.

«Нам не нужен был никто другой, — говорит Гас. — Просто она была готова перейти на новый уровень раньше, чем я».

Первые годы брака стали подарком. У них родился ребенок, и они с радостью обнаружили, что их взгляды на родительские обязанности полностью совпадают. Единодушие распространялось на все, начиная с техники укачивания младенца и заканчивая негласным правилом раз в неделю звать няню и проводить вечер вдвоем. Они распределили все функции поровну и успешно совмещали уход за малышом с работой. Все шло как по маслу до тех пор, пока одним вечером, через год после рождения ребенка, Эбби не позвала Гаса в его любимый тайский ресторан и не сказала, что ей нужно с ним кое-что обсудить. В свои 32 года она захотела учиться на врача.

«На врача? С ума сошла?» — ободряюще ответил Гас. Они уже не молоды. У них и так все отлично. С деньгами проблем нет. Чего ей неймется? Но идея была высказана, и в течение года с лишним они то и дело возвращались к ней. К тому моменту, когда Эбби все же решилась рискнуть, Гас уже был всецело на ее стороне: он нашел занятие себе по душе и желал того же своей жене. Он пообещал поддержать ее — и психологически, и, конечно, материально.

Следующие десять лет были сплошной мукой. Эбби в течение года ходила — или, скорее, «ползала» — на подготовительные курсы, потом поступила в институт и тут же по самое горло увязла в насыщенной учебной программе. Между делом у нее родился второй ребенок — «часы-то уже тикали».

Сразу же после родов ее беспощадно отправили на стажировку в больницу.

«В больнице я проводила в два раза больше времени, чем дома, — рассказывает Эбби. — Без преувеличений».

Гас, будучи финансовым директором одной лос-анджелесской студии веб-дизайна, не только содержал семью, но и полностью отвечал за воспитание детей. Он водил их на осмотр к педиатру, нанимал нянек, когда ему нужно было съездить в командировку, и планировал программу дошкольного обучения. Что же касается Эбби, то она приходила домой, когда Гас уже спал, и вылезала из постели раньше, чем он просыпался.

В глубине души Гас знал, что все их мучения когда-то окупятся и что Эбби старается на благо всей семьи, а не только для себя. И все же эта ситуация напрягала его чем дальше, тем больше. Он начал устраивать Эбби скандалы — если удостаивался ее аудиенции, — и как-то невзначай уходить из дома ровно в те редкие часы, когда она могла побыть с семьей.

«Я боялся, что рассорюсь с ней, — сказал он, — потому что все время чувствовал какую-то затаенную обиду».

Проблема: вера в «справедливый мир»

Экономисты сделали шокирующее открытие: никому не нравится, когда его в чем-то обделяют. Но это еще не все: по их данным, стремление к справедливости и распределению всего «поровну» заставляет нас принимать решения, которые нам самим не очень-то выгодны.

Это наблюдение внесло в экономическую теорию радикальное изменение — ведь раньше считалось, что люди во всем руководствуются собственной выгодой. И правда, разве можно говорить о какой-то справедливости в условиях свободного рынка? Пример: мне, безработному, предлагают сортировать листочки в копировальном центре за $2 в час. Всем остальным там платят по $5 в час, но мне какое дело, для меня и $2 лучше, чем ничего. Конечно, я соглашусь.

Но не торопитесь с выводами. Очень скоро — наверное, уже под конец первого рабочего дня — во мне проснется дух справедливости, и я брошу эту тупую работу, потому что, по-моему, платить другим балбесам больше, чем мне, ужасно несправедливо. Я пойду домой, открою банку пива, включу футбол и скажу себе, что завтра найду работу получше.