П Успенский - Новая Модель Вселенной

В этой связи Иисус упоминает о психологическом и, возможно, даже космическом законе, который без объяснений кажется непостижимым; но в Евангелии объяснения не приведены, хотя, конечно, ученикам они были даны:

Ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится; а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет.

(Матф. XIII, 12)

Затем Иисус возвращается к притчам, т.е. к самой их идее:

Потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют.

(Матф. XIII, 13)

То же самое сказано в Евангелии св. Луки:

Вам дано знать тайны Царства Божия, а прочим в притчах, так что они видя не видят и слыша не разумеют.

(Лука, VIII, 10)

Народ сей ослепил глаза свои и окаменил сердце свое, да не видят глазами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтоб Я исцелил их.

(Исайя, VI, 10; Иоанн, XII, 40)

Ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули...

Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат;

Ибо истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали.

(Матф. XIII, 15-17)

Поучения притчами были характернейшей чертой проповеди Христа. Ренан находит, что в иудейской литературе не было ничего, способного послужить образцом для такой формы изложения. В «Жизни Иисуса»:

Учитель с особым блеском проявлял себя в притчах. В иудаизме не существовало ничего, что дало бы ему образец этого восхитительного жанра. Именно он создал его.

А дальше, с той поражающей непоследовательностью, которая характерна для всей «позитивной» мысли XIX века и, в особенности, для самого Ренана, он пишет:

Верно, что в буддийских книгах находятся притчи совершенно такого же рода и такой же композиции, что и евангельские притчи. Однако трудно допустить, чтобы сюда дошло буддийское влияние.

На деле же буддийское влияние в притчах не вызывает никаких сомнений. И притчи больше, чем что-либо иное, доказывают знакомство Христа с учениями Востока, особенно с буддизмом. Ренан вообще пытается представить Иисуса очень наивным человеком, который много чувствовал, но мало думал и знал. В этом Ренан оказался выразителем взглядов своего времени, своей эпохи. Ибо характерной чертой европейской мысли является то, что мы мыслим только крайностями: Христос – или Бог, или наивный человек. По этой же причине нам не удается уловить те тонкие психологические различия, которые Христос вводит в притчи. Объяснения притчей, которые дает Христос, не менее интересны, чем сами притчи.

Вы же выслушайте значение притчи о сеятеле:

Ко всякому, слушающему слово о Царствии и не разумеющему, приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его: вот кого означает посеянное при дороге.

А посеянное на каменистых местах означает того, кто слышит слово и тотчас с радостью принимает его;

Но не имеет в себе корня и непостоянен: когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняется.

А посеянное в тернии означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно.

(Матф. XIII, 18-22)

Далее идет притча о плевелах:

Другую притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем;

Когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел;

Когда взошла зелень и показался плод, когда явились и плевелы.

Пришедши же рабы домовладыки сказали ему: господин! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы?

Он же сказал им: враг человек сделал это. А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдем, выберем их?

Но он сказал: нет, чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы;

Оставьте расти вместе то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их; а пшеницу уберите в житницу мою.

(Матф. XIII, 24-30)

У притчи о сеятеле и притчи о плевелах много разных смыслов. Прежде всего, конечно, в них выражен контраст между чистыми идеями эзотеризма и идеями, смешанными с «плевелами», которые посеял дьявол. В этом случае зерна, или семена, означают идеи.

В одном месте Христос говорит прямо:

Сеятель слово сеет.

(Марк, IV, 14)

В других же случаях семя, или зерно, символизирует человека.

«Зерно» играло очень важную роль в древних мистериях. «Погребение» зерна в земле, его «смерть» и «воскресение» в виде зеленого побега символизировали всю идею мистерий. Существует немало наивных, псевдо-научных попыток истолковать мистерии как «земледельческий миф», т.е. как пережиток древних языческих обрядов. В действительности, эта идея, несомненно, бесконечно шире и глубже; и конечно же, она задумана не первобытным народом, а одной из давно исчезнувших доисторических цивилизаций. Зерно аллегорически изображало «человека». В елевсинских мистериях каждый кандидат в посвящение нес в особой процессии зерно пшеницы в маленькой глиняной чаше. Тайна, которую открывали человеку при посвящении, заключалась в том, что он может просто умереть, а может, как зерно, восстать к какой-то иной жизни. Такова главная суть мистерий, которую выражали разнообразными символами. Часто образом зерна пользуется и Христос, и в этом образе скрыта огромная сила. Идея заключает в себе и биологическое объяснение целой серии тонких и сложных проблем жизни. Природа необыкновенно щедра, почти расточительна. Она создает колоссальное количество семян, чтобы немногие из них могли прорасти и нести жизнь дальше. Если смотреть на человека, как на «зерно», становится понятным «жестокий» закон, который постоянно подчеркивается в Евангелии: значительное большинство человечества – не более, чем «мякина», которая подлежит сожжению.