Георгий Челпанов - О памяти и мнемонике

Есть еще одно важное практическое правило, которое, впрочем, очень хорошо известно в практической жизни, это именно то правило, что все, что изучается медленно, то остается в нашей памяти долго, а то, что изучается быстро, очень быстро удаляется из нашего сознания. Это факт, в котором едва ли кто-нибудь станет сомневаться. Для иллюстрации его приведу следующий пример. У Карпентера приводится случай, бывший с одним актером, «который должен был приготовить длинную трудную роль в течение нескольких часов, вследствие болезни другого актера. Он очень скоро выучил роль и сыграл ее без запинки; но до такой степени забыл ее тотчас после представления, что хотя ему пришлось играть эту роль несколько раз подряд, он принужден был каждый раз готовить ее сызнова, не имея времени изучить ее основательно». Явление это известно учащимся, которые перед экзаменами наскоро изучают какой-либо предмет, который затем с такою же быстротою забывается ими.

Что изученное быстро удаляется из сознания, это факт, в котором едва ли кто-нибудь станет сомневаться. Весь вопрос в том, как его объяснить.

Психологическое объяснение этого явления состоит в следующем. Всякое представление мы воспроизводим потому, что оно находится в связи с другими, что оно ассоциировалось с другими представлениями. Ясно, что чем с большим количеством представлений оно ассоциировалось, тем больше шансов на то, что оно будет воспроизведено. Если связь этого представления будет порвана с одним каким-либо представлением, то останется связь его с другими. Одним словом, чем с большим количеством представлений свяжется данное представление, тем больше шансов на то, что оно останется в сознании. Отсюда весьма простой вывод по отношению к практике воспитания. Мы должны связать каждое данное представление с возможно большим числом представлений, а для этого усваиваемое вами знание мы должны усваивать в возможно продолжительное время, чтобы привести его в связь с возможно большим количеством наших прежних знаний.

«Под зубрением, говорит Джемс, я разумею тот способ приготовления к экзаменам, когда факты закрепляются в памяти в продолжении немногих часов или дней путем усиленного напряжения мозга на время до срока испытания включительно, между тем как в течение учебного года память почти вовсе не упражнялась в сфере предметов, необходимых к экзамену. Предметы, таким путем заучиваемые нами, на отдельный случай временно, не могут образовать в нашем уме прочных ассоциаций с другими объектами мысли. Соответствующие им мозговые токи проходят по немногим путям и возобновляются, относительно говоря, с большим трудом. Знание, приобретенное путем простого зубрения, почти неизбежно забывается совершенно бесследно. Наоборот, умственный материал, набираемый памятью постепенно, день за днем, в связи с различными контекстами, освещенный с различных точек зрения, связанный ассоциациями с другими внешними событиями и неоднократно подвергавшийся обсуждению, образует такую систему, вступает в такую связь с остальными сторонами нашего интеллекта, легко возобновляется в памяти такою массою внешних поводов, что остается надолго прочным приобретением. Вот в чем заключается рациональное основание для того, чтобы установить в учебных заведениях надзор за непрерывностью и равномерностью занятий в течение учебного года». Следовательно, время в усвоении знаний играет важную роль потому, что усваиваемые знания могут войти в ассоциативную связь с различными ранее существовавшими представлениями, и этим обусловливается их более продолжительная пребываемость в сознании. Те знания могут оставить прочный след, над которыми мы много размышляли.

«Секрет хорошей памяти, говорит Джемс, состоит в том, чтобы образовать различные и многочисленные ассоциации с тем фактом, который мы желаем сохранить, удержать. Но что такое, это образование ассоциаций, как не мышление о вещи, как можно больше. Коротко сказать, из двух индивидуумов с одними и теми же внешними опытами и с одним и тем же количеством врожденной устойчивости, тот, который мыслит о своих опытах наибольше, и сплетает их в систематические отношения друг с другом, будет обладать лучшей памятью».

Физиологическое объяснение этого явления следующее. Если мы восприняли какое-нибудь впечатление, и оно оставило определенный след в мозгу, то нужно, чтобы этот след укрепился; а для этого необходимо, чтобы нервное вещество, в котором именно сохраняется след, подвергалось достаточному питанию в продолжительный срок. Карпентер следующим примером поясняет то, что в этом случае происходит. «Если ученику приходится заучивать на срок пять-десять строк из Виргилия, и если он с вечера скажет их про себя, хотя бы медленно и с ошибками, то утром он их сможет сказать гораздо плавнее». Это он объясняет тем, что «происходящее во время сна обновление мозгового вещества дает время для укрепления последних впечатлений посредством питания».