Джеймс Холлис - Обретение смысла во второй половине жизни. Как наконец стать по-настоящему взрослым

Вот и сегодня мне довелось общаться с одним человеком, давно разменявшим пятый десяток, который только что вернулся с такого семейного сбора. По случаю праздника все члены разросшейся семьи слетелись в родное гнездо из самых дальних краев, представ друг перед другом во всей своей красе. Как оказалось, наследственность – не пустой звук. Правда, отца семейства в этот раз уже не было с ними. Мать, наконец-то подобревшая, не в последнюю очередь из-за старческого маразма, мало походила на ту ехидну, какой была прежде. Один из братьев крепко пристрастился к выпивке, другой – к компьютерным играм, сестра крутила интрижку с двумя женатыми мужчинами одновременно. И только со второй сестрой он смог поговорить по душам. Мне же оставалось только поздравить его с тем, что ему удалось выжить в таком окружении. С полным правом он теперь может отнести на свой счет эти слова Иова: «И спасся только один я, чтобы возвестить тебе». В ответ он спросил меня: «Скольких из своей семьи я могу спасти?» – «Одного, – ответил я, – он сейчас как раз и сидит передо мной». Достаточно в свое время натерпевшись от их алкоголизма, постоянных оскорблений и показной религиозности как способа привить чувство вины, теперь он никак не мог решиться на близость с другим человеком. Несмотря на свое одиночество, ему так и не удалось завязать ни с кем сколько-нибудь прочных отношений. Вот таким может оказаться этот домик Бабушки, тропинка к которому ведет вовсе не через сказочный лес.

Так чем же тогда в нашу современную эпоху с ее нестабильностью, стремительностью и безликостью может быть семья и что разумно будет просить от нее? Как семья может послужить задаче построения души? Да, как общественный институт семья исторически была необходима для выживания, для защиты детей и для передачи культурных ценностей. Но в наши дни лично я далек от наивного преклонения перед идеей семьи, поскольку не раз мне доводилось сталкиваться со случаями, когда семья могла оказаться орудием деспотизма, узаконенным способом подавления индивидуальности или ограничения психологических потребностей личности.

Раз уж мы задали такие непростые вопросы о браке, нам никуда не деться от того, чтобы выяснить для себя, насколько оправдана та сентиментальность, что окружает семью в целом. Я был бы не прочь о каждой супружеской паре узнать следующее: растут ли эти люди в результате того, что находятся в семейных отношениях? Не поощряют ли они инфантильные стороны друг друга? Способствовала ли «ячейка общества» более полному раскрытию их неповторимой личности? Ведь сколько душ увяло в браке, но сколько расцвело? Брак как способ вместе искать выход из затруднительных ситуаций, а не ретироваться при первой же размолвке – бесспорно, благородное вложение души. Брак как зона безопасности, как экономическое соглашение, как способ порадовать маму с папой и снискать поддержку общества постыден и губителен для души. Как следствие, все те же непростые вопросы мы вынуждены поставить и перед семьей, чтобы понять, служит ли душе этот институт в каждом конкретном случае.

Вот о чем следует спросить у семьи: «Признается ли, поддерживается ли в полной мере право каждого из членов на индивидуальность или цена семейной идиллии – соглашательство, отказ от программы индивидуального роста, с которой каждый из нас приходит в этот мир?» Подобно тому, как каждый брак вправе требовать верности от обеих сторон, обоюдного желания работать над разрешением разногласий, так же и семья имеет право претендовать на то, чтобы каждый из ее членов принимал максимально полное участие в ее жизни. Однако психологи – специалисты в вопросах семьи и брака – знают, что внутренние взаимоотношения семьи, как правило, выстраиваются вокруг наиболее уязвимого ее звена. За исключением разве что случаев неизлечимой болезни ребенка, этим слабым звеном семьи почти однозначно будет или один из родителей, или оба они в своем па-де-де. И когда я слышу, как кто-то ностальгически вздыхает, вспоминая свою семью, мне слышится в этих разговорах скорей тоска о том, какой их семье следовало быть, а не какой она была на самом деле. Тем, кто вырос в обстановке любви и взаимной поддержки, нет нужды вздыхать о прошлом: они продолжают стоять на крепком основании, прочно усвоив то, что было заложено родительской семьей. Она и в дальнейшей жизни остается надежной опорой, которая наделяет силой все их существо.

Мне бы не хотелось, чтобы мое мнение о семье показалось негативным, а подход – циничным. Действительно, как психотерапевту, мне почти ежедневно приходится исправлять немалый ущерб, причиненный семьей тому человеку, что сидит в этот момент передо мной. Но я также знаю по опыту своей собственной семьи, что значит быть любимым без меры и свыше всяческих заслуг, бесконечно обогатившись этой любовью. Я знаю, что близкие готовы всем пожертвовать ради меня, что рядом всегда будут те, кто поддержит меня в неуклюжих попытках проложить свою дорогу в жизни. Скорее, я хотел бы донести свое глубокое убеждение, что все должно пройти реалистичную проверку сознанием. Мы должны спросить любую семью: «Вольготно ли здесь живется душе; сколько сил и времени оказалось потеряно из-за того, что не удалось выстроить жизнь по большим меркам; позволено ли было каждому следовать собственным курсом, не встала ли на их пути стеклянная стена семейных страхов и ограничений?»