Владимир Лебедев - Духи в зеркале психологии

Когда через 20 часов шлюпку прибило к берегу, из 20 моряков в живых осталось 5. На втором плотике из 14–4. На первом же плотике, экипажу которого было известно расстояние до берега и курс, не умер никто.

Как аналогию приведенной ситуации можно расценить эксперимент американского исследователя Ц. П. Рихтера. В первой серии опытов он неприрученных крыс бросал в емкость с водой (цилиндр), стенки которой были гладкими. «Поняв», что выбраться из цилиндра не удастся, крысы через несколько минут начинали гибнуть. Электрокардиограммы показывали, что в этой стрессовой ситуации сердечная деятельность де усиливалась, а, наоборот, падала и, наконец, совсем прекращалась. С психологических позиций смерть наступала «от безнадежности».

Теперь подведем небольшой итог. Из всего сказанного нетрудно заключить: чтобы наступила смерть от прямого или косвенного внушения колдуна, необходим ряд условий. Первое — человек должен фанатично верить, что от магических действий он может умереть. Второе — он должен находиться в эмоциональном состоянии страха, аффекта, когда психическая деятельность дезорганизуется. Человек перестает трезво мыслить, у него теряется воля и чрезмерно возрастает внушаемость. И последнее. Нет никаких сомнений в том, что смерть подобным образом вызывалась у людей с особым психическим складом и чрезвычайно редко. Но, как всякое «чудо», эти случаи становились достоянием многих, укрепляя веру во всемогущество колдунов, нагоняя страх на соплеменников.

Смерть от заклинания колдунов можно расценить как психогенное убийство, а смерть в критических ситуациях — как психогенное самоубийство. Но сразу же возникает вопрос: какой психофизиологический механизм лежит в психогенной смерти физически здоровых людей?

На него, к сожалению, пока конкретно ответить не удается. Можно только в общих чертах гипотетически обрисовать этот механизм. В предшествующем разделе мы говорили, что мозг на подсознательном уровне создает и реализует модели болезни и выздоровления. Видимо, возможно создание мозгом модели смерти и ее реализация.

Таковы некоторые черты психогенного облика медиумов и методы их воздействия на психику людей.

«Раздался петушиный крик. Это был уже второй крик; первый прослышали гномы. Испуганные духи бросились, кто как попало, в окна и двери, чтобы поскорее вылететь…» Так заканчивается повесть «Вий», в основу которой, как пишет Н. В. Гоголь, легли народные предания.

Гойя к офорту «Час настал» сделал следующее пояснение: «Как только появится день, все разбегаются во все стороны: ведьмы, привидения, призраки, тени. Странная вещь — это отродье хочет показываться только ночью и в темноте. Никто не может знать, куда они скрываются и где прячутся днем».

Но если дневной свет избавляет человека от ночных видений — химер (фантастических чудовищ), рожденных воображением, то свет наука — от веры в сверхъестественный мир, населенный душами умерших, ангелами, дьяволами и богами.

Научные знания о психической деятельности человека, поколебавшие иллюзорные представления о душе и ее потусторонней жизни, по крупицам собирались поколениями врачей, анатомов, физиологов, биологов, психологов и философов-материалистов. Борьба научного мировоззрения с религиозным, мистическим долгие годы носила острый, порой трагический характер. Достаточно вспомнить Чекко д’Асколи, сожженного на костре в 1327 году за то, что он осмелился утверждать, что Земля имеет форму шара; Джордано Бруно, обвиненного в ереси и сожженного..в. 1600 году. Перед смертью он заявил инквизиторам: «Вероятно, вы с большим страхом произносите приговор, чем я выслушиваю его». Такая же участь постигла философа Лучилио Ванини (1585–1619 гг.), отрицавшего существование чудес, сотворение мира богом, бессмертие души. Инквизиторы во время пыток вырвали ему язык, затем повесили, а труп сожгли и развеяли прах по ветру. Ванини, перед тем как ему вырвали язык, сказал: «Не существует ни бога, ни черта! Но если бы бог существовал, я молил бы его о том, чтобы он метнул свою молнию в этот неправедный и мерзкий парламент. А если бы существовал дьявол, я молился бы ему, чтобы ад проглотил это судилище. Но я этого не делаю, потому что ни бога, ни черта нет».

Времена пыток и казней за научные убеждения ушли в прошлое. Сейчас перед бурным натиском науки мистика отступает с боем. Церковники меняют тактику, проповедуя возможность союза наука и религии. Современные богословы дошли до того, что стали утверждать, будто многие научные идеи были предвосхищены церковными схоластами. Например, у теолога Фомы Аквинского якобы можно обнаружить мысль о «самозарождении» и эволюции жизни и т. д. На службу религии привлекаются философы-идеалисты, а также ученые, верующие в бога. Но, несмотря на все это, религия теряет перед натиском науки одну позицию за другой, один форпост за другим. Религия и мистика всячески стараются влиять на духовную жизнь человека. И это не случайно.