Джон Стивенс - Сознавание - исследуем, экперементируем, упражняемся

Рене: Да, вы знаете, я уже говорила, река сказала: «Я теплая, и я хочу оставаться здесь», а дом сказал: «Мне нравится здесь, я люблю тепло и уют». Это было очень милое путешествие.

Эбби (торопливо): Я низкий, широкий, спиленный пень, весь покрытый углем — по каким-то причинам я горел и теперь весь черный. У меня есть глаза, они смотрят вокруг, и я вижу дом, бревенчатый дом, все…

В: Есть у тебя что еще сказать по поводу этого пня?

Эбби: Нет, ничего нет.

В: Что ты чувствовала, когда была пнем?

Эбби: Я хотела убраться оттуда.

В: Тебе не нравилось быть пнем?

Эбби: Скорее всего, когда я была там, я хотела уйти оттуда, и эти глаза высовывались наружу, осматривали все вокруг, искали, как выбраться отсюда, — это ужасное место. И затем я увидела дом, это было огромное облегчение, потому что сразу после того, как я услышала о нем, я подпрыгнула, побежала и стала домом. Я из очень грубых бревен, из огромного дерева, внутри меня коврики, которые лежат на полу. Слева камин, он очень теплый. Во мне люди. Мне нравится, когда здесь люди. Я не люблю, когда они уходят. (Короткий смех.)

Затем я становлюсь рекой, мне это нравится, потому что я двигаюсь очень быстро, я люблю быстрое движение. Мне нравится чувство течения, но быть рекой одиноко, потому что здесь нет людей. Время от времени кто-то рыбачит вомне, забрасывает в меня рыболовный крючок. И иногда кто-то толкает меня из лодки, я чувствую себя обиженной, но мне нравится течь быстро. Даже хотя я абсолютно не представляю, где я теку, мне приятно двигаться.

Затем я разговариваю с домом, я говорю ему: «Ха-ха, ты! стоишь здесь, а я двигаюсь, ха— ха— ха. Ты знаешь, ты здесь просто застрял на одном месте, а я действительно теку куда-то».

А дом отвечает мне. Я говорю: «Да, но посмотри на всех! этих приятных людей, которые здесь, во мне, они разговаривают, сидя у теплого огня, хорошо проводят время и приносят все это внутрь. Здесь лучше».

И река говорит: «Да, но люди уйдут, и тебе будет одиноко, и ты никуда больше не попадешь».

В: Мне любопытно, ты сказала, что камин в левой части! дома. (Эбби: Ага.) А что справа?

Эбби: Не знаю… Ничего.

В: Закрой глаза и посмотри.

Эбби: Ох, впереди справа кухня и раковина. И как дом я бы сказала: «Да, во мне есть вода в раковине». Но здесь с правой стороны ничего нет, пока не увидишь кухню.

172

В: Что ты чувствуешь относительно правой стороны?

Эбби: Я отличаюсь от нее. Я ближе к левой.

В: Да. (Смеется.)

Эбби: Это что-то значит? Значит ли это, что я «левая»? (Смеется.) Ох! Забавно, потому что… Эй! Это удивительно, потому что, когда ты вначале просил сознавать свое тело, моя левая контактная линза беспокоила меня и левая нога чесалась и… Да!

В: Ты сознавала свою левую сторону, но не правую.

Эбби: Я сознавала свою левую сторону. Да. Что это значит?

В: Это значит, что у тебя нет контакта с правой стороной. (Смех.) (Эбби: И это все?) Что же, возможно, есть что-то еще, чего я не знаю. Но ты можешь открыть это, либо дальше исследуя свой дом, либо войдя в контакт с правой стороной тела.

Георг: Хорошо, я очень большой пень, думаю из красного дерева. Я нахожусь очень высоко, отсюда открывается вид на долину, я неровно спилен. Я сильно беспокоюсь… мои корни длинные, я говорю о тех, которые снаружи, они пытаются пробиться в скалу. Мне тяжело быть пнем, потому что я неуверен в руках или ногах, которые являются корнями, цепляющимися за скалу. До сих пор я еще не очень сознаю, что собираюсь соскользнуть с горы, но фактически я думаю, что на самом деле я хочу покинуть гору. Я не хочу быть пнем, просто стоящим здесь.

Как дом я очень обеспокоен своей формой. Я стою на четырех ногах или я лежу, будучи уютным домом? Но меня не очень волнует, какой я.

Как река, я не знаю, являюсь ли я рекой, которая… рекой, которая начинается здесь, в горах, и впадает в океан, или я только часть реки, или я вода в реке… И дом, и дерево говорят мне: «Ты счастливчик, потому, что впадаешь в море». До этого я не был уверен, что впадаю в море. Есть нечто одинаковое, что присутствует во всем этом, — это неуверенность: кто я на самом деле, что я и какой я?

Джин: Я пень, и я… Я в лесу. Я понимаю, что лес сгорел и я сгорел, и продолжаю думать, что это не то, чего бы мне хотелось. Все это не где-то, а внутри меня. Я думаю, что это не я. Но затем я говорю себе: «Нет, это действительно я — сгоревший лес». И у меня нет каких-то определенных чувств по поводу себя в качестве пня, так что я пробую быть домом. Я — дом, и я не могу быть домом. Я просто не могу, ух, я стараюсь думать, что я дом, но ничего не приходит. У меня есть бревна — я бревенчатый дом. Первое, что пришло мне в голову, когда ты сказал о доме, — это то, что я был бревенчатым домом, но я ничего не мог сделать с этим. Я не мог быть внутри, не мог быть домом и не мог чувствовать. (В: Ты перешел в прошедшее время. Говори в настоящем.)