Борис Черток - Книга 1. Ракеты и люди

У меня нет возможности перечислить многих других военных специалистов, пришедших в «большую „ракетную технику из «малой“. Эти люди не противопоставили себя Совету главных и специалистам промышленности. Они были такими же энтузиастами-ракетчиками.

С 1945 года ракеты создавались в самом тесном контакте людьми промышленности и военными. Это взаимодействие сохранялось до последнего времени. Сугубо мирные космические пуски с космодромов Байконур, Капустин Яр, Плесецк без участия военных просто невозможны.

Отдавая должное выдающимся ученым, гражданским и военным специалистам в истории космонавтики, необходимо обратить внимание на роль высшего политического и военного руководства страны, высших руководителей народного хозяйства.

Среди людей, хорошо знающих историю космонавтики, по этому поводу высказываются самые противоположные точки зрения. В тоталитарном государстве политические деятели, занимающие ключевые позиции властной структуры, могут или способствовать развитию космонавтики, или оставаться равнодушными к ее нуждам и, в худшем случае, затормозить или даже на много лет остановить прогресс в этой области.

В 1945 году идея развития ракетной техники в интересах обороны нашла активную поддержку начальника Главного артиллерийского управления маршала артиллерии Н.Д. Яковлева, Главного маршала артиллерии Н.Н. Воронова, генерал-полковника (в будущем Главного маршала артиллерии) М.И. Неделина. Ответственность за создание ракетной промышленности приняли на себя министр вооружения Дмитрий Устинов и его первый заместитель Василий Рябиков. Их инициатива и пробивная сила способствовали принятию высшим политическим руководством страны в мае 1946 года постановления о развертывании широкого фронта работ по ракетной технике. Только после этого Совет главных конструкторов получил реальную возможность выполнить свою историческую миссию. Несмотря на давление тоталитарной власти, им был осуществлен уникальный вариант технократического управления.

Аналогично королевскому Совету позднее создавались Советы главных во главе с М.К. Янгелем, В.Н. Челомеем, А.Д. Надирадзе, В.П. Макеевым, Д.И. Козловым, Г.Н. Бабакиным, М.Ф. Решетневым.

Неизбежным был процесс взаимосвязи этих Советов. Главные конструкторы – члены первого королевского Совета, обогащенные опытом создания первых ракетных систем, начинали разработки для других главных конструкторов ракет и входили в новые Советы. Глушко создавал двигатели и для Королева, и для Челомея, и для Янгеля; Исаев – для Королева и Макеева; Пилюгин – системы управления для Королева, а затем для Янгеля, Челомея, Надирадзе; Бармин создавал стартовые системы и для королевских ракет, и для янгелевских, и для челомеевских. Наиболее универсальными оказались разработки гироскопических систем Кузнецова, которые нашли применение на большинстве советских ракет и многих космических аппаратах. Общим со временем стал единственный для всех командно-измерительный комплекс, оснащенный радиосистемами Рязанского, Богомолова, Мнацаканяна.

Подобные технократические структуры существовали и в атомной отрасли (под руководством И.В. Курчатова), и в радиолокационной (под руководством А.И. Берга, А.А. Расплетина, Г.В. Кисунько, Б.В. Бункина). В сферу их научно-технической деятельности входили производства, научные учреждения и военные организации.

Задолго до Советов главных конструкторов, руководивших созданием ракетно-космической техники, в авиационной промышленности установилась своя система главных или генеральных конструкторов. Имя главного конструктора присваивалось наподобие фирменной марки всем созданным под его руководством самолетам. Подобных королевскому демократических Советов в авиации не было, пока там не занялись разработкой ракет для ПВО и ПРО.

К концу семидесятых годов Советский Союз имел сильнейшую в мире технократическую элиту. Оставаясь внешне преданными политике коммунистического государства, «вожди» этой элиты в своей среде не стеснялись критиковать очевидные недостатки политической системы, продолжающиеся рецидивы холодной войны и вспыхивающие время от времени гонения на так называемых «инакомыслящих». Однако никаких действий для оказания политического давления на «власть предержащие» технократия не предприняла. В этом отношении характерным примером может служить история гонений на Андрея Сахарова. Мне кажется, что в данном случае проявилось свойственное интеллигенции вообще и русской в особенности неумение политически организовать самое себя.