Эдгар Уоллес - Похищенная картина. Убийство у школьной доски. Обожатель мисс Уэст. Рубины приносят несчастье

— Вы, фройлян, наверное никогда не слышать об аномальной психологии? — И он повернулся к комиссару. — Я счастлив, что вы пришли сюда быть свидетель моего триумфа! Те же научные принципы, которые позволить мне определить местонахождение сбежавшего преступника…

— А куда ему было сбегать, если не в парк? Отель ведь выходит в парк, — терпение Хильды лопнуло.

Профессор не удостоил ее взглядом.

— Те же научные принципы позволить мне установить, что преступник долгое время страдать клаустрофобия и фетишизм…

— И в эту нору среди ящиков он тоже забился из-за боязни замкнутого пространства?

— Эти же принципы, — Пфаффль бросил возмущенный взгляд на мисс Уайтерс, но счел ниже своего достоинства вступать в спор с дилетанткой, — эти же принципы полностью объяснить мне ментальность преступника и мотив его поступков. Это было любовное убийство, он был влюблен в свой жертва.

Хильда не стала прерывать профессора, а тот окончательно вошел в раж.

— Мне ясна теперь каждая мысль преступник, — вдохновенно объявил он. — Я проник в его душевные движения. Андерсон питал извращенный любовь к Энис Хэллорен. Она быть для него далекой, недостижимой звезда, он был недостоин поцеловать даже носок ее туфля— это ли не фетишизм? — и он начать собирать ее туфли. Положение истопника давать Андерсону множество возможностей. Вы согласны со мной?

— Да, конечно, — кивнул комиссар, — все логично.

— Постепенно страсть в нем разгоралась. Он мочь обладать лишь туфли своей возлюбленной, но он желать владеть ими безраздельно, а для этого надо было уничтожить их хозяйка. Он затаился в коридор, дождался, пока все учителя, кроме нее, уйдут. В руках у него топор.

Извращенному уму представляется, что он совершает акт священного жертвоприношения.

Он входить в учительскую, наносить удар, жертва не успевать да>ке вскрикнуть, снимает с нее туфли и тут сознает, что мисс Уайтерс еще не ушла. Может, он слышал ее голос. Он бежит, оставив тело. Мисс Уайтерс находить тело, идти за помощь. Пока ее нет, он решает взять тело и закопать в подвал. Но инспектор приходить слишком быстро, сумасшедший преступник бить его лопатой, и тут до него доходит, что времени у него нет. Остается только печь, и тело скрывается в огненной пасть. Андерсон в страхе прячется в тайнике и пить, пить до потери памяти. Он выходить навстречу полиции как ребенок, забыв о своих прегрешениях. Это типично для сексуальный маньяк.

— И не менее типично для невинного, — вставила Хильда, но никто не обратил на нее внимания.

— Вот и все, — торжествующе закончил профессор, — осталось только уточнить детали, и в этом мне помогли учителя. Сержант, соберите всех снова. Немедленно! Хочу, чтобы комиссар все видеть! Пройдите по школе и приведите учителей!

И, полный энтузиазма, герр профессор направился в класс мисс Коэн. Комиссар и мисс Уайтерс немного отстали.

— Что скажете? — спросил комиссар.

— Прекрасная теория, жаль только, что ничего общего не имеет с действительностью, — ответила Хильда. — Андерсон не мог быть убийцей, у него слишком большие ноги, и в бровях у него была солома, а кроме того…

Неожиданно она замолчала, услышав крик сержанта.

— Профессор! Я проверил все классы. В школе ни души! Все ушли! Все до одного!

Профессор побагровел и, сорвав очки, швырнул их на пол.

— Mein liber Gott! Schweinhunds! Я бросать их за решетка! Я шею им свернуть!

— Но за что, профессор? — Комиссар с трудом удерживался от смеха.

— Dumkopfs! Они отвечать за это!

Можно было подумать, что профессор решил на собственном примере продемонстрировать собравшимся типичное поведение маньяка.

Хильда презрительно фыркнула и, сунув зонтик под мышку, повернулась, чтобы уйти, но не могла отказать себе в удовольствии напоследок слегка уколоть выдающегося криминалиста.

— Вы же сами приказали учителям вести себя точно так же, как в день убийства, с точностью до малейшей детали. А учителя, как вам известно, уходят из школы ровно в три тридцать. Постового, который стоял у входа, вы отправили за мной. И учителя со спокойной совестью разошлись. На мой взгляд, поступили весьма разумно.

— У вас действительно нет оснований в чем-либо обвинять учителей, — обратился к профессору комиссар.

— И тем не менее кое-кто ушел раньше, — заметила Хильда. — Кое-кто в день убийства задержался здесь до прихода полиции, а затем покинул школу через пожарный ход, наделав при этом много шуму. Боюсь, что этот кто-то, в отличие от других, не выполнил ваше указание, профессор.