Вадим Радаев - Как организовать и представить исследовательский проект. 75 простых правил

В том, что будет сказано ниже, нет ничего обидного для тех или иных национальных сообществ. Но я полагаю, что, скажем, Румыния или Мексика не имеют серьезных претензий на то, чтобы иметь подлинно национальную социологию. И потому они могут себе позволить ее не иметь. США тоже могут не стремиться к созданию национальной теории в узком смысле, но по совершенно иным причинам. Претензии американцев столь огромны, что все их социальные концепции создаются как универсальные конструкты. Они искренне претендуют на всеобщность (неспецифичность) своей национальной теории. А вот, например, с французской социологией дело обстоит по-другому. У французов отсутствуют сходные возможности для культурного империализма, однако они не хотят отказываться от статуса по крайней мере одного из мировых культурных центров. Отсюда постоянное стремление к противостоянию доминирующей англосаксонской традиции, попытки отстоять свой язык и свой понятийный аппарат путем формирования специфических теорий и предложения особых стилей мышления. Другая история с Германией, которая сегодня в большей степени открылась англосаксонским веяниям, но имеет мощные корни в истории классической социальной мысли. Немецкая национальная мысль дала миру основных классиков социологической теории – К. Маркса, М. Вебера, Ф. Тенниса, Г. Зиммеля, В. Зомбарта.

А что же Россия? Еще раз повторю, что российская теоретическая мысль едва ли просматривается, и нет очевидных свидетельств в пользу ее появления. Но при этом важно понять следующую важную вещь: Россия не может не претендовать на создание национальной теории.

Более того, отказ от подобных претензий будет иметь для социальных дисциплин в России весьма плачевные последствия. Это вопрос исторической памяти и социальных амбиций. Россия – одна из великих имперских наций, и не в нашей власти отказаться от этих амбиций, независимо от того, в какой степени они обоснованны на данный исторический момент. Англия давно перестала быть мастерской мира, но в составе Великобритании постоянно заботится об особом позиционировании по отношению не только к заокеанским, но и к европейским державам. Число подобных наций весьма ограниченно, но Россия, несомненно, входит в их состав. И это обязывает.

Поэтому мы обречены на работу по созданию российской теории, даже если эта работа с очень высокой вероятностью потерпит полную неудачу. Как же организовать эту работу? Вместо того чтобы кричать «Ура! Даешь российскую теорию!» и бросаться что-то выдумывать, нужно хорошо осмотреться, пополнить свой ящик с инструментами и выработать навыки работы с этими инструментами, где бы они ни были произведены. Постараемся усвоить заключительное правило.

Правило 75. Национальная специфика теории определяется не типом используемых инструментов, а типом решаемых задач.

Главное не то, чем мы пользуемся, а то, что мы делаем. Если мы работаем на японской технике, это не означает, что мы получим японский продукт. Все зависит от наших идей и наших рук.

Именно такое понимание дает нам шанс на организацию «встречного потока» теоретических обобщений по отношению к западному потоку [30]. Это не означает непременных попыток бить влет, не разбирая, все непонятное, что появляется «с той стороны». Куда вернее поймать мяч, технично его обработать и послать назад, завязав игру-диалог. Пока подобный диалог не завязывается, ибо один поток идет в наши ворота, не встречая никаких защитных порядков, а наш «встречный поток» устремляется в никуда. Причем каждый предпочитает пробиваться один, не владея культурой изящного паса и комбинационной коллективной игры.

Что означает создание национальной теории? Каким требованиям она должна отвечать? Национальная теория должна обладать свойством распознаваемости. Оно включает два непременных условия. Ее продукт должен быть оригинален и одновременно понятен для других. Первое требование связано с необходимостью формирования специфических стилей мышления. В соответствии со вторым требованием продукт должен восприниматься другими, не теряя своей специфичности. Так, если российский исследователь уехал в Чикаго и интегрировался в чикагскую школу, то он(а) не перестает быть российским исследователем, но и не создает при этом российской теории. В той же мере чужд этой работе и кустарь-одиночка с мотором собственного изобретения, которым не может пользоваться никто кроме изобретателя. Создавать «свое» – не значит идти в параллель с другими.