Андрей Буровский - Разум и цивилизация, или Мерцание в темноте

Слон – тоже не идеальный кандидат в строители цивилизации, хотя он имеет такой тонкий инструмент для работы, как хобот. Но представить потомков слонов, осознанно высаживающих плодовые деревья и строящих укрепления из громадных камней возле источников – чтобы в сухой сезон не захватило другое стадо, – вполне возможно.

Уже сказанного достаточно, чтобы задать вопрос, только ли люди могут быть разумны? И дать очевидный ответ: нет, не только.

Владимир Вернадский сделал эмпирическое обобщение невероятной значимости: биосфера Земли становится все разумнее и разумнее – «набухает разумом».

Пропорция головного мозга к остальному телу определяется коэффициентом энцефализации: формулой, которая характеризует отношение фактической массы мозга к средней массе мозга для млекопитающего данного размера. Эту характеристику интеллекта вида определяли с помощью разных формул. Современные биологи чаще всего пользуются той, которую предложил в 1973 году американец Гарри Джерисон.

Но уже Вернадский рассчитал, что если принять коэффициент энцефализации современной биосферы за единицу, то 25 миллионов лет назад он составлял всего 0,5. А 50 миллионов лет назад – 0,25. То есть биосфера за 50 миллионов лет стала «умнее» в 4 раза, а за 25 млн лет – в 2 раза.

Конечно же, и в прошлом появлялись виды-интеллектуалы, чей коэффициент энцефализации намного опережал показатели других видов. Даже до господства на Земле высших млекопитающих птицы, динозавры (фактически – громадные нелетающие птицы) и даже головоногие моллюски, в первую очередь кальмары, могли становиться родоначальниками видов если не разумных, то близких к грани разумности. Почему же мы не находим следов этой разумности? Под следами разума имеют в виду все-таки остатки цивилизации – и желательно не каменных орудий и керамических сосудов, а молотков, зубил, ржавых рельсов, обрывков ткани, колючей проволоки… Но всегда ли нужна разуму цивилизация?

Заголовок, на первый взгляд, выглядит странно. Ведь цивилизация – это же «вторая природа»: построенный поселок, засаженные поля и плодоносящие сады, домашние животные, заводы, университеты и взлетающие самолеты. «Вторая природа» облегчает жизнь отдельному человеку и позволяет обществу быть устойчивее.

Цивилизации потому и возникают: они обеспечивают надежность и устойчивость, независимость от внешних обстоятельств. Так и эволюция живых организмов делает их все менее уязвимыми. Чем сложнее организм, тем он устойчивее, тем надежнее его существование. После сильного шторма на берегу моря гниют миллионы водорослей, гибнут тысячи рыб и птиц. А радио сообщает: «Три человека получили легкие ранения».

До цивилизации человек, даже знающий орудия труда, огонь и членораздельную речь, почти абсолютно зависим от климата, миграции животных, от продуктивности дикорастущих растений. Произошли самые незначительные изменения – и первобытное общество оказалось на пороге гибели. Земледелец и скотовод имеют намного больше шансов приспособиться к изменениям климата, пережить катастрофы и жить дальше.

Чем больше созданной людьми «второй природы», то есть чем больше цивилизации, тем в большей степени общество не зависит от внешних событий и катастроф.

Казалось бы – разумное существо должно просто мечтать о цивилизации!

Все так, но ведь «вторую природу» создают не от хорошей жизни. Цивилизация – это еще и большие усилия, дисциплина, регулярный труд, планирование… Понятно, зачем изготавливать каменные орудия. Но это понятно для существа, которое плохо бегает, у которого нет клыков и когтей. Каменный отщеп с режущим краем – компенсация отсутствия клыков. Не только саблезубой кошке – даже льву или леопарду не нужен отщеп.

Летящий в добычу камень – компенсация коротких ног, низкой скорости. Зачем бросать камни гепарду, если он с места берет 80 километров в час? Он догонит добычу и без камня.

Еще менее очевидно, что так уж необходим огонь. Греться? А если густая шерсть и крепкая шкура и без того не дают замерзать? Обогревать жилище? Но если жилища нет, что греть? Отгонять хищников, пугать диких зверей? Готовить пищу, делать ее лучше усвояемой? Печь или жарить мясо и плоды нужно тогда, когда состояние здоровья ухудшилось, когда трудно есть грубую сырую пищу. А если все зубы целы, челюсти могучие и крепкие?.. То же самое и с жилищем. Действительно, зачем нужно жилье?

Спасаться от холода? А если собственная шкура и кровь греют? В холод не нужно жаться к источнику тепла, достаточно хорошо пробежаться…