Леонид Мартынов - Загадки звездных островов. Книга 3

На VIII Всемирном фестивале молодежи, проходившем в Хельсинки, первая девушка фестиваля, или «королева красоты», как именовали ее журналисты, очаровательная кубинская студентка торжественно вручила Гагарину большой яркий букет цветов. И вот держит Юрий тяжелый букет в руках, а зал долго аплодирует и скандирует: «Га-га-рин! Сла-ва!» Наверное, от волнения на лице Юрия выступил румянец. Видимо, ему не хочется благодарить девушку какими-то стертыми банальными словами. И когда смолкли овации, он говорит:

— Вот я держу в руках этот тяжелый букет. Он великолепен. В этом букете много очаровательных цветов. Вместе эти цветы чудесны. Но обладают они и еще одним качеством. Можно выделить из букета один цветок, другой, третий и убедиться в том, что они красивы и неповторимы, совсем как девушки, присутствующие на нашем карнавале…

Веселый шум прокатился по залу, а когда смолк, Гагарин продолжил:

— Я космонавт. Как и всякий космонавт, я мечтаю о новом старте. Мы — люди сложной, требующей воли и выдержки профессии. Для космонавта очень ответственный этап в его полете — приземление. И я бы очень хотел, чтобы в новом полете местом приземления у меня была степь, на которой росли бы такие чудесные цветы…

Гагарин действительно не мыслил свою жизнь без полетов. Спустя две недели после своего космического старта Юрий сказал: «На этом полете не хочется точку ставить. Понравилось летать в космос. Мечтаю побывать на Луне, Марсе. В общем, полетать по-настоящему».

«А что дальше?» — этот вопрос не раз задавал он себе после полета. Его товарищи готовились к новым стартам. Чем же заниматься ему? И он решил посоветоваться с Сергеем Павловичем:

— Может быть, еще раз слетать в космос?

— Согласен, но только с более сложным заданием, чем первое. Потребуются новые знания, время, для этого надо учиться. Лучше всего — академия имени Жуковского, — посоветовал Сергей Павлович.

Юрий хорошо понимал, что будущие космические исследования и испытания новых кораблей потребуют от космонавтов серьезной научной и инженерной подготовки. Поэтому предложение Королева совпадало с его собственным стремлением к продолжению образования.

1 сентября 1961 года Гагарин и ряд его товарищей по отряду космонавтов стали слушателями академии имени профессора Н. Е. Жуковского, старейшей кузницы авиационных кадров.

Руководитель дипломного проекта Гагарина Сергей Михайлович Белоцерковский вспоминает, что, когда его в середине 1965 года назначили заместителем начальника академии по учебной и научной работе, одной из первоочередных задач, которые поставил перед ним В. И. Волков, возглавлявший тогда академию, было завершение космонавтами инженерного образования. Надо было, в частности, решить вопрос о теме их дипломной работы. Каждый из космонавтов получал при этом свой самостоятельный раздел, который тщательно увязывался с разделами, разрабатывающимися его товарищами. Такой подход позволял осуществить глубокую разработку комплексной темы — создать проект современного летательного аппарата.

«Уже при детальном обсуждении, — вспоминает Белоцерковский, — как-то естественно и незаметно особое место занял космонавт № 1. Решающая роль принадлежала ему, например, в распределении дипломников по руководителям: он составил и принес готовые, тщательно продуманные предложения. Не скрою, мне было очень приятно, когда Гагарин вместе с Николаевым пришли ко мне с просьбой взять руководство ими при выполнении дипломных работ и добавили: «А может быть, и дальше». Увы, это удалось осуществить только частично: первым соискателем академии среди космонавтов должен был стать Юрий Алексеевич. Внезапная гибель его перечеркнула наши планы. Его «дублер» по учебе Андриян Григорьевич в 1975 году успешно защитил диссертацию, став первым космонавтом — кандидатом наук, подготовленным академией».

Из-за своей занятости Гагарину приходилось туго, но он не жаловался, а старался не отстать от товарищей по отряду. Даже в заграничные командировки (а побывать ему довелось в 28 странах) брал с собой конспекты, чтобы при малейшей возможности готовиться к экзаменам и зачетам. Предстать не подготовленным перед глазами преподавателя ему не позволяла совесть.

С. М. Белоцерковский рассказал, что во время обсуждения тем дипломных проектов у кого-то из космонавтов, кажется у Поповича, возникла счастливая мысль — обсудить итоги наметок с С. П. Королевым. Сергей Павлович принял космонавтов тепло и сердечно. Замысел, общая тема ему в целом понравились, он их одобрил, но сделал целый ряд интересных замечаний. И высказал одно суждение, которое не раз потом вспоминали и космонавты и преподаватели: «Покажите им, как тяжело быть в нашей «шкуре». Это очень важно. «Шкуру» космонавта они почувствовали, а «шкуру» конструктора нет. А им надо хорошо понимать, чувствовать и трудности космонавта, и трудности конструктора».