Эрик Вейнер - География гениальности - Где и почему рождаются великие идеи

Гэри Макферсон, специалист по психологии музыкального творчества, провел любопытный эксперимент. Он спрашивал детей, собиравшихся учиться музыке, как долго они планируют ею заниматься. Затем выяснял, сколько времени они тратят на занятия и как растут их умения. Оказалось, что успех определяется не количеством занятий и не изначальными способностями, а внутренней установкой: музыка – это всерьез и надолго. Ребенок, настроенный подобным образом, добивался большего, чем дети, настроенные менее серьезно, даже если занимался меньше, чем они . А если еще и занятия были интенсивными, то его достижения на 400 % превосходили успехи детей, для которых музыка была чем-то второстепенным и случайным.

Меня поражает качество и количество произведений Дунпо. В музее выставлены десятки картин, однако Дана замечает: «Это капля в море». До наших дней сохранилось около 2400 стихов Дунпо и бесчисленное множество художественных работ. Что ж, многие гении (в частности, греческие) отличались удивительной плодовитостью. Бах сочинял в среднем по двадцать страниц в день. Пикассо создал за всю жизнь более 20 000 картин и рисунков. Фрейд опубликовал около 330 работ. (Ван Гог соединил в себе черты, присущие многим гениям: трудолюбие и безумие. Он продолжал работать вплоть до того самого дня, в который застрелился.)

Дунпо был не только поэтом и живописцем, но и популярным в народе сановником, а также искусным инженером. Из его проектов более всего известна дамба через Западное озеро, которая существует поныне. Он был человеком Возрождения за три столетия до Возрождения.

Мы с Даной выходим из музея под прояснившееся небо, и я задумываюсь: почему сейчас таких людей не сыщешь? Куда подевался размах? Впрочем, ответ напрашивается сам собой: несложно вообразить, что случилось бы, пожелай Дунпо с его разносторонними талантами поступить в современный университет.

– Вы интересуетесь литературой, мистер Су? Тогда вам на филологический факультет. А если рисуете – милости просим на факультет живописи. Говорите, вас увлекает инженерное дело? Никаких проблем – у нас есть и такой факультет.

– Но мне интересно все сразу.

– Извините, мистер Су. Ничем не можем помочь. Определитесь, в какой области хотите делать карьеру, а потом приходите. Впрочем, погодите… Я могу посоветовать вам хорошего психиатра.

Мы редко задаемся вопросом, правилен ли такой подход. Однажды на вечеринке я услышал фразу: «В былые времена узкой специализации не существовало, поскольку мир был проще». Резонно. Но, может быть, все наоборот: мир был проще именно потому, что не было узкой специализации? Сейчас поощряется ситуация, когда ученый выбирает себе узенькую нишу и не высовывается за ее пределы. Однако это неизбежно ведет к сужению его возможностей.

Мы оплакиваем смерть человека Возрождения, не замечая в своей слепоте очевидный факт: мы же сами его убили – и продолжаем это делать в вузах и офисах по всей стране.

Писать книгу – акт творчества. Читать – тоже. Однако все это блекнет в сравнении с изобретательностью, необходимой, чтобы достать редкий китайский манускрипт. На какие только ухищрения мне не приходится пойти, чтобы ознакомиться с одной книгой – важной частью китайской загадки!

Автор этой книги – Шэнь Ко. Этот китайский Леонардо да Винчи жил в XI веке и внес заметный вклад во многие сферы знания (в частности, изобрел магнитный компас). Подобно Леонардо, он записывал свои идеи – многообразные и яркие – в записные книжки. Веками эти книжки считались потерянными, но однажды вдруг обнаружились, а недавно были переведены на английский язык.

Однако добыть экземпляр оказалось нелегко. Поначалу я растерялся: ведь мы живем в мире, где от любой вещи (и уж точно от любой книги) нас отделяет один клик. Потом собрался с мыслями и взглянул на вещи философски. Большую часть человеческой истории все было иначе: книги являлись ценным имуществом, даже сокровищем (не только в метафорическом, но и в буквальном смысле). Чтобы достать нужную книгу, люди прикладывали массу усилий. Поэтому миг, когда она наконец оказывалась в руках, был намного слаще.

Книга называется «Мэнси би тань» («Беседы с кистью в Мэнси»). Увлеченный необычным названием и горячим желанием познакомиться с китайским Леонардо, я преисполняюсь решимости раздобыть ее. Навожу справки через знакомых, знакомых знакомых и полных незнакомцев. Наконец мои усилия вознаграждаются: библиотекарь по имени Норман (так его имя звучит на английский лад) приносит ее ко мне в гостиницу. Все делается украдкой, словно мы шпионы или наркоторговцы.