Константин Калбазов - Несгибаемый. Враг почти не виден

При грамотном использовании этих козырей он может смело выступить против такого количества кочевников. И сейчас капитан как раз занимался тем, что собирал сводный отряд, в который должны войти остававшиеся в Слюдянке стражники, некоторая часть конвойной стражи, полиция и ополчение. Уж теперь-то ему никто не запретит собрать последних.

— Разрешите, Клим Сергеевич? — В его кабинет заглянул казачий сотник.

— Проходи, Федор Григорьевич. Докладывай.

— Могу выставить под ружье двадцать одного человека. Это все. Остальные либо ранены, либо еще загодя убыли с господином есаулом на первый участок.

— Убитых нет?

— Один часовой, у пакгауза. Лихо они нас взяли. Ох лихо.

— Что есть, то есть.

— Вы уж простите, Клим Сергеевич, но казачки мои сомневаются… Ну, словом…

— Я тебя понял, Федор Григорьевич. Можешь передать своим усачам, что я не все время за урками бегал и с боевым опытом у меня полный порядок. Командовал партизанским отрядом на Западном фронте.

— Ясно, — все же с некоторой долей сомнения ответил сотник.

Ну да тут ничего не поделаешь. Что бы там кто ни говорил о своем недюжинном боевом опыте, дело это такое. Ветераны, пока сами в этом не убедятся, не поверят. В принципе охотничья команда, ходившая с Клюевым в Монголию, могла бы кое-что поведать. Но, как и было велено, охотники держали рот на замке.

Конечно, в данной ситуации было бы разумно передать командование в руки сотника, которому доверия больше не только со стороны его казачков, но и от остальных. Клюев для всех в первую очередь — полицейский чин. Но капитану необходимо было реабилитироваться если не перед начальством, то хотя бы в своих глазах.

— Итак, вместе с конвойными и моими полицейскими нас уже шестьдесят два. Неплохо. Совсем неплохо.

— Разрешите, Клим Сергеевич.

— Алексей Васильевич, что у вас? — нетерпеливым жестом позволяя ему войти, тут же поинтересовался капитан.

Вообще-то он со своим помощником на «ты». Но в кабинете присутствовал посторонний, а потому они придерживались официального тона.

— Сорок три добровольца, — ответил вошедший.

— Итак, сто пять человек. Уже сила. Федор Григорьевич, ваши пулеметы в порядке?

— Разумеется. Только они все еще в расположении, как и мои парни. Вы ведь приказали лошадей оставить.

— Правильно. Потому что на лошадях нам их не догнать. Поедем на автомобилях. Как только подойдут, один тут же направлю к вам.

— На авто за кавалерией. Хм. Сомнительно как-то.

— Не надо сомневаться, Федор Григорьевич. Да, нам придется заложить изрядный крюк, но зато скорость у нас будет куда более высокой. Мы уже сегодня сможем опередить бандитов и организовать им теплую встречу.

— Если сумеем их обнаружить, — усомнился сотник.

— Никуда они не денутся. Что твои казачки говорят, буряты уходили с заводными?

— Так точно.

— Значит, делают ставку на большие и скорые переходы. Правильно я понимаю?

— Ну, верно.

— А по лесам с лошадью будешь двигаться даже медленнее пешего. То есть дорога у них одна, по долине реки Иркут. Вот только самый долгий переход за сутки составит сотню верст, не больше. А мы на авто способны преодолеть куда более приличное расстояние.

— Только там дорог нет, — возразил казак.

— Вот и буряты рассуждают так же, как и вы. А между тем вы бы должны понимать несомненное преимущество техники перед лошадьми. Там открытая степная долина, пусть и бездорожье. Так что мы в любом случае сможем держать относительно высокую скорость. К тому же верст на семьдесят какой-никакой проселок имеется.

— Ну что ж, поглядим. Тут еще одно, Клим Сергеевич.

— Говори.

— Те, что убили часового. Они не со всеми ушли, а стороной. Подались пешим маршем в горы. Прихватили девицу и двинули напрямки, бросив своих лошадок.

— И твои парни хотят посчитаться.

— Есть такое дело.

— Вот вернемся, а там решайте. Или с ранеными оставьте весточку тем, кто ушел с есаулом. Вы же охотники опытные и края эти знаете, так что разбежка в сутки-двое для вас ничего не значит. А если у них на руках женщина, то двигаться они будут медленно.

— Моим это не понравится.

— А мне плевать, что понравится вашим казакам, а что нет. Если бы их товарища пленили, я еще понял бы, а устраивать вендетту, когда у меня каждый боец на счету, я не позволю. Все, господин сотник, вы свободны.

— Не круто ли, Клим? — проводив взглядом вышедшего сотника, усомнился помощник.

— Нормально. Мне тут не до сантиментов. Что с машинами?