Сергей Косарев - История и теория криминалистических методик расследования преступлений

Правовые нормы, относящиеся к «обвинительному производству», широко использовались в Древней Руси (Русская Правда [34] Русская Правда являлась основным источником древнерусского законодательства. До наших дней дошло более ста списков Русской Правды, которые можно представить в трех основных редакциях: Краткая, Пространная и Сокращенная. Древнейшей редакцией (подготовлена не позднее 1054 г.) является Краткая правда. Пространная редакция возникла не ранее 1113 г. Сокращенная редакция появилась в середине XV в. из переработанной Пространной редакции. , Новгородская судная грамота, Псковская судная грамота [35] От Новгородской судной грамоты сохранился только ее фрагмент, дающий лишь некоторое представление о судоустройстве и судопроизводстве. Псковская судная грамота составлена на вече в 1467 г.; согласно этому документу процесс носил состязательный характер. ).

Впрочем, первое письменное упоминание о правилах отыскания истины в уголовных делах в нашем Отечестве относится к X в.

Это мирный договор киевского князя Олега Вещего с Византией (911 г.). Так, в первой статье этого правового акта, регулирующего вопросы взаимоотношений греков (христиан) с русскими (русинами), говорится о том, что «если какое дело явно будет по представленным показаниям, то должны верить при представлении таких (показаний)». При этом под «показаниями» имелось в виду все то, что указывает на какое-нибудь событие, обнаруживает его, т. е. все внешние признаки, раны, пятна, следы владения чужой вещью, очевидцы-свидетели и т. п. Все, что могло бы быть обнаружено посредством таких признаков, принималось за действительно случившееся. Так постановляется в мирном договоре обоих народов. Достаточно было того, что обиженный носил на себе следы побоев или раны. В таком случае ему верили на слово, но в случае какого-либо сомнения или подозрения по делу эти улики обиженному надлежало подтвердить клятвой. Таковы были основные правила расследования преступлений, изложенные в Олеговом договоре [36] Подробнее об этом см.: Эверс И. Ф. Г. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии. С. 151–157; Пахман С. О судебных доказательствах по древнему русскому праву, преимущественно гражданскому, в историческом их развитии. С. 37. .

Позднейшее древнерусское законодательство, не знавшее различия ни между правом материальным и правом процессуальным [37] Не знают различия между материальным и процессуальным правом ни оба Судебника, Ивана III и Ивана IV, ни Соборное Уложение царя Алексея Михайловича. В них «мы находим указанное смешение двух этих областей уголовного права. Строгая систематика, в смысле разного отделения законов уголовного права от законов уголовного судопроизводства, составляет принадлежность позднейших периодов» (Кистяковский А. Ф. Элементарный учебник общего уголовного права с подробным изложением начал русского уголовного законодательства. Часть общая. Киев, 1882. С. 10). Об этом также см.: Пахман С. О судебных доказательствах по древнему русскому праву, преимущественно гражданскому, в историческом их развитии. М., 1851 С. 5–6. , ни деления процесса на уголовный и гражданский, приводит первые сведения об организации розыска и изобличения преступника.

Весь процесс протекает по Русской Правде в состязательном порядке, «слово проливу слова», в порядке «тяжи». Стороны («суперники») были инициаторами и двигателями дела. Процесс открывался иском или поклепом со стороны человека, отыскивающего свое право («истца»).

Истец должен знать лицо, на которое он простирает свой иск, даже и в делах по воровству, когда хозяином найдена вещь, которая у него украдена [38] См.: Линовский В. Опыт исторических розысканий о следственном уголовном судопроизводстве в России. Одесса, 1849. С. 8. .

Тем не менее процесс на всех стадиях его движения шел при непосредственном участии народа («людей», «соседей»), на началах общественных «помочей», совокупными усилиями многочисленных пособников, в общем интересе [39] См.: Сыромятников Б. И. Очерк истории суда в древней и новой России // Сборник «Судебная реформа». Т. 1. М., 1915. С. 48. .

Иск был, прежде всего, апелляцией к «миру», призывом на помощь, кликом («повесткой»), обращенным ко всему «людству», на который должен был отозваться каждый. Этот первый акт публичного обращения с иском с объявлением о случившемся преступлении назывался на языке Русской Правды и Псковской судной грамоты «закличем» или «закличью».