Наталья Лопашенко - Основы уголовно-правового воздействия

Н. Ф. Кузнецова пишет: «Уголовное право как отрасль права охватывает уголовное законодательство и уголовно-правовые отношения, связанные с законотворчеством и правоприменением. Уголовно-правовые отношения возникают с момента официального вступления закона в силу, когда он уже начинает оказывать социально-психологическое влияние на тех неустойчивых граждан, которые воздерживаются от совершения преступления исключительно из-за угрозы наказанием. Статья 2 УК РФ признает задачей Кодекса охрану социальных интересов путем криминализации деяний, т. е. объявления их преступлениями, и пенализации преступлений, т. е. установления вида и размера наказания за них. Тем самым Кодекс считает законотворчество началом уголовно-правового регулирования и регламентации» [98] Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении / Под ред. докт. юрид. наук, проф. Н. Ф. Кузнецовой и канд. юрид. наук, доц. И. М. Тяжковой. – М., 1999.– С. 2. . Некоторое противоречие в авторской позиции здесь, по-моему, очевидно. Законотворчество имеет место до того, как созданный в его процессе закон вступил в законную силу. До этого момента следует, на мой взгляд, говорить не об уголовном праве, а об уголовно-правовой политике.

Интересным, однако, и очень, на мой взгляд, спорным, является определение уголовного права, сформулированное И. Я. Козаченко: это «совокупность однородных правовых норм (институтов), закрепляющих систему признаков, позволяющих соответствующее деяние квалифицировать как преступление и необходимых для индивидуализации уголовной ответственности и наказания в точном соответствии с законом, с учетом содержания и обстоятельств совершения преступления, а также лица, его совершившего» [99] Уголовное право. Общая часть / Отв. ред. проф. И. Я. Козаченко, проф. 3. А. Незнамова. – М., 2001. – С. XVII. . Создается впечатление, если принять во внимание указанную дефиницию, что у уголовного права есть только Общая часть, а признание деяния преступным отнесено к компетенции кого угодно, но только не законодателя. Это частично подтверждает и сам автор, который пишет далее: «Содержательно эти нормы (уголовно-правовые нормы. – Н. Л) ориентированы, с одной стороны, на деяние, которое (согласно действующему на данный период уголовному законодательству) признается преступлением, а с другой – на правоприменителя, который обязан оценивать совершенное деяние как преступное только в соответствии с требованиями уголовного закона и на основании его» [100] Там же. С. 3. . Еще более однозначно он продолжает: «Уголовное право есть самостоятельная отрасль единой правовой системы, представляющая собой совокупность однородных норм высшего органа государственной власти, которые содержат описание признаков, позволяющих правоприменителю признавать деяние преступлением, и определяют основание и пределы уголовной ответственности, а равно условия освобождения от уголовной ответственности и наказания» [101] Там же. С. 5. . Правоприменитель не признает деяние преступлением, это прерогатива законодателя. Первый может лишь квалифицировать совершенное деяние по определенной статье уголовного закона, т. е. установить в содеянном признаки состава преступления, предусмотренного законом.

Не выражает сущности уголовного права, по-моему, определение, сформулированное А. И. Бойко: «Уголовное право – древнейшая классическая отрасль права, состоящая из общих правил поведения преимущественно запретительного вида, официально закрепляемых государством в уголовном законодательстве и обеспечиваемых его принудительными возможностями» [102] Уголовное право. Общая часть/ Под ред. В. Н. Петрашова. – М., 1999. – С. 13. . В равной степени это определение может быть применено, например, к административному праву, поскольку и в последнем формулируется множество запретов, за нарушение которых возможно применение принудительной силы государства.

Основной дефект существующих определений уголовного права точно подмечен И. Э. Звечаровским, который пишет: «В имеющихся определениях понятия уголовного права, как правило, весьма туманно находят (если вообще находят) отражение предмет и особенно метод уголовного права» [103] Звечаровский И. Э. Современное уголовное право России. – СПб., 2001. – С. 9. . Данное им определение этого недостатка лишено и полностью соответствует авторской концепции предмета и метода уголовно-правового регулирования, однако в нем, на мой взгляд, проявились другие недостатки (разумеется, я не оговариваю здесь тех недостатков, которые увидела в позиции автора по предмету и методам регулирования, хотя его позиция мне и близка).