Наталья Лопашенко - Основы уголовно-правового воздействия

Говорит отдельно о методах каждой из двух выделяемых им групп уголовно-правовых отношений, включенных в предмет уголовного права, и А. И. Чучаев: охранительным отношениям соответствует метод установления запрета совершать предусмотренные законом деяния под угрозой применения уголовного наказания; регулятивным отношениям – метод наделения граждан определенными правами [89] Уголовное право. Общая часть/ Под ред. проф. А. И. Рарога. – М., 1997. – С. 4. . Наделяет своими методами каждую из выделяемых им четырех групп уголовно-правовых отношений и Р. Р. Галиакбаров. Частично они перекликаются с теми методами, о которых говорит А. В. Наумов; для уголовно-правовых отношений, возникающих в связи с изданием уголовно-правовой нормы, Р. Р. Галиакбаров в качестве методов уголовно-правового регулирования указывает принятие уголовных законов и доведение их до сведения населения и правоохранительных органов [90] Галиакбаров Р. Р. Уголовное право. Общая часть. – Краснодар, 1999. – С. 12–13. .

Думаю, с А. В. Наумовым, А. И. Чучаевым и Р. Р. Галиакбаровым следует согласиться в том, что метод уголовно-правового регулирования не может быть сведен к одному методу; и каждая разновидность уголовно-правовых отношений, входящих в предмет уголовного права, обладает своими собственными методами. Для охранительно-предупредительных отношений характерны два метода – метод уголовно-правового запрета , в соответствии с которым, под страхом уголовного наказания запрещаются отдельные виды отклоняющегося поведения на основании установленных в уголовном законе признаков такого поведения и правил уголовно-правового регулирования, и метод дозволения , который регламентирует признаки правомерности поведения лица при наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния [91] По мнению И. Э. Звечаровского, отношениям, возникающим по поводу соблюдения уголовно-правовых требований, присущ только метод запрета (Уголовное право России. Общая часть/ Под ред. И. Э. Звечаровского. – М., 2004. – С. 12). .

Для уголовно-регулятивных отношений также характерны два метода – метод уголовно-правового запрета и метод дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности , совпадающий с одним из методов уголовно-правовой политики [92] См. об этом далее. . Представляется, что нет необходимости в специальном выделении здесь таких предлагаемых другими исследователями [93] К ним относится и И. Э. Звечаровский, считающий, что в отношениях, возникающих в связи с совершением преступления, используются все способы правового регулирования: запрет, обязывание, дозволение и поощрение (Уголовное право России. Общая часть/ Под ред. И. Э. Звечаровского. – М., 2004. – С. 12). методов, как освобождение от уголовной ответственности и наказания, применение принудительных мер медицинского характера, поощрительный метод. Они полностью укладываются в метод дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности.

Давая определение уголовному праву как отрасли права, многие исследователи отмечают тот факт, что составляющие ее нормы устанавливаются высшими органами власти [94] См., например: Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. проф. Б. В. Здравомыслова. – М., 1999. – С. 7; Уголовное право Российской Федерации: В 2 т. Т. 1: Общая часть / Под ред. проф. Л. В. Иногамовой-Хегай. – М., 2002. – С. 11. . Не думаю, что в такой оговорке существует необходимость, поскольку названный признак присущ любой правовой отрасли.

В своем определении уголовного права С. И. Никулин подчеркивает, что нормы, входящие в него, представляют «повышенную опасность для существующего в стране правопорядка» [95] Российское уголовное право. Общая часть / Под общ. ред. проф. М. П. Журавлева. – М., 2000. – С. 3. . Вызывает возражения здесь связывание опасности деяний с правопорядком, поскольку для последнего это, скорее, не непосредственная, а опосредованная опасность; непосредственная же угроза адресована личности, обществу и (или) государству.

О. Ф. Шишов полагал, что уголовное право как отрасль включает в себя «не только нормы уголовного законодательства, но и возникающие на их основе уголовные правоотношения, а также правотворческую и правоприменительную деятельность» [96] Российское уголовное право. В 2 т. Т. 1. Общая часть / Под ред. проф. А. И. Рарога. – М., 2004. – С. 7. . В данной формулировке меня смущает, во-первых, то, что речь идет о нормах законодательства, т. е. употреблен юридически некорректный оборот. Существуют нормы права, которые воплощаются в статьях уголовного закона. Обращает на себя внимание, что практически невозможно провести разницу между понятиями уголовного права и уголовного законодательства, дефинируемыми этим же автором, поскольку уголовное право как отрасль законодательства он толкует как систему норм, принимаемых Государственной Думой [97] Там же. . Кроме того, думаю, что неверно включать в понятие уголовного права как отрасли правоприменительную деятельность; разумеется, правоприменение имманентно связано с правом, однако вторично по отношению к нему, это – реализация права.