Дмитрий Гусев - Античный скептицизм и философия науки - диалог сквозь два тысячелетия

Кроме того, по данным каталогов диссертационного филиала РГБ в г. Химки в отечественной историко-философской науке не существует ни одной диссертации, посвященной античному, или классическому скептицизму, в то время как по каждому из хронологически параллельных скептицизму философских направлений – эпикуреизму, стоицизму, кинизму – защищено не одно диссертационное исследование.

Как видим, античный, или классический скептицизм представляет собой во многом историко-философскую «целину», особенно относительно его представленности в отечественной научной литературе. Кроме того, по теме и предмету исследования, – в ракурсе сопоставления античного скептицизма с современными эпистемологическими идеями – на настоящее время не существует прямых систематических научных разработок. В зарубежной философии науки есть множество косвенных выходов на данную тему, так или иначе касающихся античной эпистемологии в связи с теоретическими вопросами современного научного развития. Однако автору, специально знакомившемуся с литературой по данному вопросу, не встретился материал, который анализировал бы в указанном контексте именно традицию античного скептицизма. Такая ситуация представляется во многом удивительной, если учесть, что в литературе по истории и методологии науки стало общим местом характеризовать научный метод с точки зрения такого его существенного элемента, как сомнение, или скепсис, что, возможно, восходит к Р. Декарту с его идеей науки как «методологического сомнения». Тем не менее, теоретики науки почему-то не проявляют интереса к множеству «точек соприкосновения» «методологического сомнения» в науке с сомнением, проповедуемым античным скептицизмом.

Автор пытается обосновать идею, согласно которой античные скептические философы создали уникальную по тем временам философию, не имевшую аналогов с предыдущими философскими системами, – философию человеческой рациональности . На поверхностный взгляд, эта философия запрещает всякое действие и развитие, предостерегая от обольщения какой бы то ни было определенностью, собственно и создающей интерес, мотивацию, стремление. Поэтому скептицизм и может быть охарактеризован в качестве отрицательного догматизма, родственного, например, агностицизму. Сущность античного скептицизма, на мой взгляд, состоит в открытии характера человеческой рациональности, не обеспеченной никакими внешними (по отношению к ней) гарантиями своей надежности как инструмента достижения истины. Античные скептические философы высказали до Юма и Канта принципиальное положение, по которому человеческий разум вынужден довольствоваться лишь условными истинами, не имея возможности точно выяснить, являются ли они истинами. Таково ядро античного скептицизма, содержащее, вопреки мнению Гегеля, мощную эвристику, откликнувшуюся намного позже в философии Юма и Канта, – своеобразную критику чистого разума, созданную такими же, как и Кант, по иронии, «критиками чистого разума» античными скептиками. Эвристика античного скептицизма откликнулась также в феномене философии науки с рождения этого феномена в середине XIX века и по настоящее время. Можно сказать, что философия науки, представленная позитивистским, историческим, постмодернистским направлениями – это во многом не что иное, как скептицизм, частичный или полный, в отношении научной истины.

Поэтому автор предпринимает попытку рассмотреть античный скептицизм как эпистемологию – открытую времени философию человеческой рациональности. Не замеченная Гегелем эвристика этой философии была видна уже в самой системе высказываний античных скептических философов – именно в их рекомендации «воздерживаться» (от любого выбора), не имеющей смысла категорического императива (скептические философы в принципе не могли быть ригористами), но важной с точки зрения вопроса «почему». «Воздерживаться» надо потому, что мы никогда не выясним, находимся ли на правильном пути, и важно именно это осознание, которое не мешает людям проходить свой путь, но препятствует их обольщению. Эвристика – именно в этом «не обольщающемся сознании», которое не препятствует человеку жить деятельной жизнью, но жить, по словам самих античных скептических философов, подобно «мудрецу», а не «глупцу» [17] См.: Sextus Empiricus. Adversus mathematicossive disciplinarum professores libri VI et Adversus philosophos libri V // Sextus Empiricus. Opera Graece et Latine. Tom II. Lipsiae, 1841; Секст Эмпирик. Противученых. Пер. А.Ф. Лосева // Секст Эмпирик. Сочинения в 2 томах. М.: Мысль, 1976. Т. 1. VII. 151–153. .