Олег Никонов - Политика Российской Империи на Среднем Востоке во второй половине XIX в.

В дальнейшем, после восшествия на иранский трон Наср эд-Дин шаха, русские дипломаты попытались пересмотреть установленные нормы. Гилянский консул Ковалевский и кавказский наместник граф Воронцов настаивали на праве русских военных судов преследовать контрабандистов на всей территории моря. Основанием для требований служили факты доставки с иранской стороны воюющим против России горцам пороха и вооружений по время Кавказской войны. Но все предложения российских официальных лиц потерпели неудачу. Напротив, в 1852 г. под предлогом ограничения входа в залив военных судов, в мурдаб не пропустили корабль, доставивший в Гилян товары Московского торгового дома [17] Там же. Л. 9об. .

Поэтому Энзели плоть до середины XIX в. так и остался поселком, насчитывающим не более 300 домов [18] Там же. Ф. 194. Оп. 1. Д. 332. Л. 26об. , соединенным со столицей провинции разбитой проселочной дорогой. Состояние этой дороги расстоянием всего в 6 фарсахов (10–12 верст) напрямую зависело от пропускной способности порта. Отказ шахских властей интенсифицировать товарооборот через Энзели сказался на ее плачевном состоянии. Консул Ивановский, преодолевший верхом на лошади за 6 часов всего половину пути констатировал, что дорога не приспособлена ни для какого транспорта. Местные жители окрестили ее «адское ущелье» [19] Там же. Л. 26. .

Тем не менее морскую политику Российской империи 40-х г. XIX в. нельзя признать неудачной. Напротив, удалось блокировать инициативу Мохаммед шаха по организации в 1841 г. на о. Челекен специального погранично-таможенного поста. Поскольку северная оконечность острова прикрывала вход в Красноводский залив, владеть которым империи собиралась единолично, предложение, сделанное первым визирем, было «естественно отклонено» [20] Там же. Ф. 144. Оп. 488. Д. 383. Л. 17. .

Укрепление империи в Астрабадском заливе позволило не только серьезно освоить в коммерческом плане сырьевые и потребительские потенциалы астрабадской провинции Ирана, но и наладить сбыт своих экспортных товаров в Хорасан и центральные районы сопредельного государства. Устойчивые связи Астрабада с центрально-иранскими рынками позволяли российским купцам надеяться на получение доступа к табаку и вину из Шираза, шелку из Иезда, пуховым шалям из Кермана и т. п. Эти торговые маршруты были удобными для караванной торговли. Путь от Астрабада до Иезда занимал всего 12 дней, а до Шираза – 24 дня. Отсюда еще за 2 недели можно было добраться до морского порта в Персидском заливе – Бендер-Бушира, через который, как считалось, идут «во все места Персии, вывозимые из Индии разные товары» [21] Там же. Ф. 144. Оп. 488. Д. 1783. Л. 20. .

Осуществляя открывшиеся возможности, российские дипломаты приступили к организации дистрибьюторского пункта в Тегеране. По инициативе российского посла, поддержанной директором Азиатского департамента МИД, в 1852 г. был открыт постоянный магазин русских товаров. Попытки открыть оптово-розничный центр до этого предпринимались дважды. В 1850 г. известный купец Елизаров пытался организовать в Тегеране магазин по продаже предметов роскоши, но понес убытки [22] Там же. Л. 95. . В начале 1852 г. в Иран с аналогичной целью выезжали купцы Шевелев и Виппер, но прибыв на место и ознакомившись с условиями торговли, они отказались от организации постоянного магазина [23] Там же. Л. 95об. .

Помимо незнания местного спроса и предпочтений, торговцы предметами роскоши не учитывали специфики иранской социальной структуры. Особенность общества проявлялась в тесном сплетении интересов культовых служащих и купечества. Верхушка духовенства зависела от финансовой поддержки базара. Кроме того, главные мечети всегда находились на базаре, и базари отдавали до 20 % своих прибылей на содержание этих мечетей [24] Годе М. Реза. Иран в XX в. Политическая история. М.: Наука, 1994. С. 28. . В свою очередь улама, как влиятельная духовная прослойка, на протяжении десятилетий роднились с представителями купечества. Поэтому когда в Иране в середине XIX в. проявился финансовый и промышленный кризис, большинство базари и улама обнищали. Без их спроса, предметы роскоши были доступны только очень узкому кругу вельмож. Негативные уроки этого опыта позволили Мануфактурному совету, МИД и Министерству внешней торговли сделать вывод о необходимости ориентировать российских фабрикантов и купцов на выпуск для Ирана продукции, рассчитанной на массового потребителя.