Борис Соколов - Фронт за линией фронта. Партизанская война 1939–1945 гг.

Лидову не удалось написать после войны документальную повесть о Зое Космодемьянской, как он мечтал. В июне 1944 года автор «Тани» вместе со своим другом фотокорреспондентом Сергеем Струнниковым, сделавшим знаменитый снимок мертвой Зои, попал под бомбежку на аэродроме в Полтаве, где базировались американские «летающие крепости». Оба журналиста погибли. Кстати, на том аэродроме в качестве переводчика должен был служить Ричард Пайпс, ныне являющийся одним из наиболее известных американских специалистов по российской истории. Однако из-за того, что немцы разбомбили аэродром в Полтаве, его командировка в СССР тогда не состоялась.

После смерти Лидова в советской печати продолжала тиражироваться первоначальная версия – о том, что Зою схватили в Петрищеве сами немцы. Раздетую догола героиню целомудренно одели в сорочку и трусики. В пропагандистских мифах не нужна была тема предательства, чтобы у народа не возникало ощущения, будто предателей было слишком много. К тому же история с Клубковым не только объясняла, как немцы установили подлинное имя партизанки Тани, но и делала бессмысленным допрос ее немцами. Ведь от предателя враги уже узнали имя и настоящую биографию героини, и место дислокации партизанского отряда. Так что германские солдаты истязали Зою из чистой «любви к искусству», точнее – из-за стремления к реализации собственных садистских наклонностей, да еще к мести за лошадей, сгоревших в подожженной Космодемьянской конюшне. И подвиг Зои был чисто морального свойства. Он измерялся не нанесенным врагу ущербом, а в нравственном превосходстве над ним, выразившемся в отказе купить себе жизнь или хотя бы легкую смерть ценой предательства.

Клубков же, засланный в качестве германского агента в Москву, был изобличен как неприятельский шпион и арестован 28 февраля 1942 года. Его расстреляли по законам военного времени 16 апреля 1942 года. Перед смертью Василий и поведал о последних часах Зои. Он, в частности, сообщил: «Офицер спросил меня, она ли это и что мне известно о ней. Я сказал, что это действительно Космодемьянская Зоя, которая вместе со мной прибыла в деревню для выполнения диверсионных актов, и что она подожгла южную окраину деревни. Космодемьянская после этого на вопросы офицера не отвечала. Видя, что она упорно молчит, несколько офицеров раздели ее догола и в течение 2–3 часов избивали ее резиновыми палками, добиваясь показаний. Космодемьянская сказала: “Убейте меня, я вам ничего не расскажу”. После чего ее увели, и я ее больше не видел».

Позднее появились версии, что Клубков на самом деле Зою не предавал, и немцы схватили ее без его помощи. Василий же, дескать, оговорил себя под нажимом следователей НКВД. Но в оговор верится с трудом. Чтобы немцы отпустили за линию фронта попавшегося к ним в руки диверсанта-поджигателя, тот должен был купить себе жизнь чем-то очень существенным, не меньшим, чем предательство, причем предательство результативное, которое помогло бы схватить кого-то из других советских диверсантов. Кстати, Клубков и вернулся с версией, будто ему удалось сбежать от немцев, выпрыгнув из машины, но в это чудесное спасение следователи не поверили. И в посмертной реабилитации в 2001 году Клубкову было отказано.

Интересно, что жители были отнюдь не в восторге от деятельности Космодемьянской и ее коллег-факельщиков. Жительница Петрищева Прасковья Яковлевна Петрушина (Кулик) показала на следствии: «…Смирнова (соседка Кулик – погорелица. – Б.С. ) на ходу взяла чугун с помоями… Я быстро вышла и увидела, что Зоя вся облита помоями…» А сосед погорельцев Иван Егорович Солнцев утверждал: «…Соседка подошла и сильно ударила ее по ноге железной палкой, сказав: “Кому ты навредила? Мой дом сожгла, а немцам ничего не сделала…”»

Крестьянок, чьи избы сожгла Зоя, можно понять. Теперь им и их детям грозила гибель от морозов. Но советская власть в это обстоятельство входить не стала. В 1942 году жительницы Петрищева А.В. Смирнова и Ф.В. Сонина сами были расстреляны «за измену Родине». Им инкриминировали избиение Зои Космодемьянской. Надо признать, что порой от действий партизан мирное население страдало не меньше, чем от действий немцев. Мы еще убедимся, что крестьяне порой по своей инициативе создавали отряды самообороны против партизан.

Советские партизаны были ориентированы на максимально жестокое ведение борьбы, на использование против оккупантов и их пособников всех средств, невзирая ни на какие международные конвенции и средства ведения борьбы. Если Красная армия сражалась под лозунгом: «Убей немца!», озвученном впервые Ильей Эренбургом, для советских партизан, сражавшихся на оккупированных территориях, он дополнялся лозунгом: «Убей коллаборациониста!» Причем убивали не только местных полицейских и бойцов антипартизанскх формирований, но и деревенских старост, которые порой занимали этот пост с согласия односельчан и стремились хоть как-то защитить их от произвола оккупационных властей.