Максим Ильин - Феномен новообращенных мусульман в современной России. Сборник докладов участников конференции

Исходя из вышеприведенных корреляций, численность россиян, воспринимающихся себя именно в качестве «русских мусульман», можно оценить примерно в 10 тысяч человек. При этом их численность не имеет тенденций к серьезному росту, приток новых членов все сильнее нивелируется повышенной смертностью неофитов и их склонностью к эмиграции (в радикальном крыле), а также уходом в другие религии (в интеллигентском крыле).

Так много ли в России «русских мусульман»? Их доля во всей российской умме совсем невелика – менее одной десятой процента. В маргинальной секте «Свидетели Иеговы», чья численность известна достаточно точно, только в России насчитывается свыше 160 тысяч человек, из которых более 100 тысяч составляют славяне[12]. По всей видимости, «русских мусульман» значительно меньше, чем «русских буддистов» или «русских индуистов». В этом и заключается один из феноменов данной группы, – учитывая общую численность мусульман в России и степень их соприкосновения с православным большинством, неофитов такого типа могло быть минимум на порядок больше, ведь число этнических мусульман, за последние 25 лет обратившихся в христианство, достигает полутора миллионов человек.

Расселение «русских мусульман» по регионам имеет свою специфику. Многие из них специально переезжают в субъекты с преобладанием мусульманского населения, в первую очередь, в Чеченскую Республику и Дагестан, где придерживаться норм ислама значительно проще, а в случае крайних радикалов проще найти подходящую банду для борьбы с «неверными».

В географии «русских мусульман» можно выявить определенные закономерности. В первую очередь, росту численности новообращенных способствуют регионы с абсолютно преобладающим мусульманским населением. В случае Дагестана, Ингушетии и Чечни православное население составляет меньшинство, что включает механизмы его ассимиляции. Кроме того, возможность жить по законам шариата привлекает в эти регионы неофитов со всей страны, причем не только законопослушных. Сначала «русских ваххабитов» притягивали банды террористов в Чечне, затем наиболее привлекательным для них стал Дагестан. В Ингушетии наблюдались аналогичные процессы, однако их масштабы оказались не столь значительны.

Повышенный стимул принять ислам наблюдается в регионах с высокой долей мусульманского населения: Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Башкортостане, Татарстане, Адыгее и Астраханской области, Ставропольском крае, Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком автономных округах. В некоторых частях этих регионов немусульмане также оказываются в меньшинстве и подвергаются ассимиляции, хотя и не такой сильной, как в случае трех самых исламизированных регионов страны.

Регионы с немусульманским большинством, имеющие пограничный и транзитный статус, также отличаются повышенным числом неофитов. Именно в их пределах формируются тыловые структуры террористов, которые занимаются вербовкой новых членов. К этой категории можно отнести Краснодарский край, Ростовскую и Волгоградскую области, Республику Калмыкия.

В ряде субъектов общины неофитов появились под влиянием студентов-мусульман, которых привлекли местные вузы особенно медицинские и юридические. Именно такая ситуация наблюдается в Воронеже, Белгороде, Петрозаводске, Волгограде, Тюмени и целом ряде других городов.

Наличие большого количества исправительных учреждений определенно влияет на число неофитов. Как уже упоминалось выше, в Мордовии из 107 известных «русских мусульман» 38 мужчин и одна женщина приняли ислам в местных колониях Дубровлага. Похожая ситуация наблюдается в Якутии и Бурятии.

Наличие вербовочных структур разного типа также способствует росту числа неофитов. Именно благодаря деятельности вербовщиков возникли достаточно крупные общины «русских мусульман» в Пятигорске, Петрозаводске, Омске и Якутске. На практике в роли вербовщиков могут выступать отдельные харизматичные проповедники, такие как Олег-Мустафа Стародубцев, Валерия Порохова, Олег-Абузар Марушкин или Абу-Талиб Степченко, либо имамы местных мечетей – Абдулла-Антон Степаненко из Пятигорска, Мухаммад Биджиев из Москвы или Ангута Ангутаев (Айюб Астраханский) из Астрахани. Как показывает пример Ульяновска, Новосибирска и Приморского края, общины неофитов могут формироваться и на базе организованных преступных группировок.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».