Виктория Васильева - Русский прозаический ритм. Динамический аспект

В конечном счете целью настоящего исследования явилось выявление механизмов ритмообразования в тексте. Понятно, что достижение этой цели невозможно без обоснования деривационной – текстообразующей – природы ритма, определения суперсегментного статуса ритмообразующих единиц русского языка, без определения места ритма в системе языковых уровней.

Возможность применения предлагаемой концепции ритма в ходе анализа содержательной стороны текста стала очевидной после разработки методики анализа ритмической структуры, классификации и типологии выявленных ритмообразующих единиц. Статистические данные, представленные в графиках и таблицах, помогут наглядно продемонстрировать результаты.

В заключение дадим рабочие определения основных терминов, используемых для обозначения ритмообразующих единиц, поскольку в лингвистической литературе нет однозначного их толкования.

Фоноабзац– целостный фрагмент текста, вычленяемый в тексте не только на семантических, но и на фонетических основаниях: более длительная, чем внутри фоноабзаца, пауза, резкое повышение тона в начальной фразе – по сравнению с конечной фразой предыдущего фоноабзаца, замедление темпа на конечных тактах фоноабзаца – по сравнению с явным убыстрением на начальных тактах последующего фоноабзаца.

Период– следующая за фоноабзацем единица членения речевого потока, которая характеризуется в первую очередь разрешением всех интонационных противопоставлений, заявленных в ней, например: // и вдруг видит / мимо него / идет по дороге человек без ног / на одних коленках// – изменение тона можно изобразить следующей схемой: //↗/↗/↘/↘//– в данном периоде противопоставлены восходящая интонация первых двух фраз нисходящей интонации вторых фраз, однако повышение тона на второй фразе более существенно, что потребовало разрешения в понижающемся тоне следующей фразы, который, в свою очередь, несколько выше нисходящего тона последней фразы, в силу чего период и оказывается интонационно завершенным;

Фраза– следующая единица, которая характеризуется единым движением интонации (повышающейся или понижающейся), а также одним сильным (акцентновыделенным) тактом, при этом основанием для членения на фразы в случае, когда трудно определить направление, является именно невозможность существования в рамках одной фразы двух равновыделенных тактов, например, период // Только знал я, что Яцек великий человек // может быть квалифицирован как двухфразовый: // Только знал я что Яцек / великий человек // или как трехфразовый при другом варианте чтения: // Только знал я / что Яцек / великий человек // , при этом во втором случае ударными оказываются и местоимение я, и союз что ; число тактов во фразе определяется по числу основных ударений, которые квалифицируются как таковые только на слух, вне зависимости от нормы произношения и смысла фразы, например фраза / ничего / может быть квалифицирована как однотактная при обычном нормативном чтении письменного текста и как двухтактная с акцентом на первом такте, что встретилось в нашем материале при особом, экспрессивном ее произнесении: / ни̋чего́ /.

С конца 60-х – начала 70-х г. XX века в языкознании, как известно, происходит «смена парадигмы» [Кубрякова 1986; Караулов 1988]: язык исследуется не только и не столько в целях изучения его системно-структурных свойств, сколько для познания его коммуникативно-динамической сущности.

В рамках коммуникативного подхода к изучению языка выделилось несколько направлений: функциональная грамматика, прагматика, лингвистика текста, теория речевых актов и др. К числу лингвистических дисциплин, изучающих динамическую природу языка, принадлежит и дериватология – общее учение о производности лингвистических единиц, разрабатываемое в трудах таких исследователей, как Е. С. Кубрякова, В. С. Храковский, Л. Н. Мурзин, Л. В. Сахарный и др.

Первоначально дериватология понималась лишь как учение об образовании слов, однако в процессе обнаружения общих закономерностей образования производных единиц разных уровней появилась возможность более широкой трактовки предмета дериватологии, а именно: ее центральным понятием стало понятие производности, теперь уже распространяемое не только на словообразование, но и на синтаксис, семантику, а впоследствии – на текст. Таким образом, предметом дериватологии являются процессы образования единиц – от слова до текста, «деривация как таковая» [Мурзин 1984]. При этом установление отношений производности между единицами не исчерпывает деривационного исследования, но по сути выступает в качестве материала для изучения механизмов образования языковых единиц. Важной особенностью дериватологии является ее ориентированность на текст, поскольку любые единицы языка возникают в процессе текстообразования.