Кэтрин Куртц: [Легенды о Камбере Кулдском 1-2] Камбер Кулдский. Святой Камбер

— Вы удивляете меня, Элистер. Кажется, я и впрямь застал вас врасплох. Вы ведь не слышали, как я вошел, правда?

— Вы научились пользоваться защитами, — улыбнувшись, ответил Камбер — Прошу простить меня. Я слишком увлекся.

— Мне тоже так показалось.

Синхил взглянул на возвышавшуюся перед ним статую, задумчиво приподнял бровь и снова обернулся к Камберу. Выражение его лица стало серьезнее за эти несколько секунд, серые глаза потемнели. Камбер решительно не мог понять, что привело короля сюда в поздний час и в такую метель. Ему казалось, что он отыскал ответ.

— Скажите, вы тоже все еще не верите в него? — шепотом поинтересовался Синхил.

Задумавшись, Камбер отвел взгляд, еще больше утвердившись в своих подозрениях и с болью осознавая, что в этом не может довериться королю.

— Разве это имеет значение? — вопросом на вопрос ответил он, — Культ существует. Никто не сможет отрицать положительных результатов, которые удалось достичь его последователям в Гвиннеде. Возможно, это и есть истинный критерий святости.

Синхил задумался на несколько секунд, потом медленно кивнул.

— Вероятно, вы правы, И все же есть кое-что еще. Временами я… я почти чувствую его присутствие, будто он хочет от меня чего-то еще, только вот не знаю чего. — В смущении он опустил глаза. — Глупо, не правда ли?

— Вовсе нет, — ответил Камбер, позабавленный тем, что Синхил, сам того не осознавая, говорил правду, — Но что подсказывает ваше сердце? Забудем на время о здравом смысле.

Синхил едва слышно вздохнул и пожал плечами.

— Не знаю. Я даже пытался спрашивать его. В ту ночь, когда он… спас вас, я… пришел сюда, в собор, и попытался молиться у его гроба. Я гневил небеса. Требовал, чтобы он ответил, что делает и чего хочет от меня. Но он молчал, молчит до сих пор.

— А если бы он ответил, как, по-вашему, как бы вы узнали об этом? — мягко спросил Камбер. В ожидании он затаил дыхание, ибо ответ Синхила мог дать ключи к королевской душе.

Откинувшись назад, Синхил сел на пятки и вопросительно взглянул на статую святого. Его молчание длилось так долго, что Камберу показалось, что король решил не отвечать. Однако Синхил покачал головой и посмотрел на Камбера.

— Не уверен, что смогу сказать точно. В наивности моей веры в те времена, когда я был скромным священником-монахом, проводившим дни в молитве, я бы ожидал… даже не знаю… какого-нибудь видения или сна, как, например, случилось с Гвейром. Я пытался вызвать нечто подобное (поверьте мне, Элистер, действительно пытался), но ничего не случилось. Кроме того, учитывая происшедшее за последние два года, не думаю, чтобы этого было достаточно. Собственно, я даже не знаю, чего было бы достаточно.

— Что ж, может быть, это слишком упрощено, — произнес Камбер, — Полагаю, чем более искушенными наблюдателями мы становимся, тем большего мы требуем. Нам нужны все более веские доказательства, тогда как единственное, что необходимо — это вернуть детское умение удивляться, способность видеть чудо в каждом мгновении жизни, верить в то, что подсказывают наши чувства, видеть Бога в делах Его.

— И в Его святых? — цинично осведомился Синхил.

— Возможно. Возможно, большинству из нас этого вполне достаточно. Просто с годами мы растем и меняемся, и Он меняет способ общения с нами. Вероятно, вы могли бы прекрасно обойтись и без какого-то святого Камбера. Но у вас есть работа, с которой вы научились превосходно справляться, помогает вам святой или нет. Совесть подскажет вам, выполняете ли вы Его волю. Возможно, это и есть еще один способ общения с Богом.

— Значит, моя совесть — это Бог? — Синхил ухмыльнулся, — Это богохульство, епископ, богохульство!

— Вам прекрасно известно, что я не это имел в виду, — засмеялся Камбер, поднимаясь на ноги, — Но пойдемте отсюда. Сейчас слишком поздно и холодно, чтобы продолжать философствовать. Если хотите, поговорим завтра после завтрака, но я уже устал от разговоров о нашем друге Камбере.

Он указал на статую. Синхил тоже поднялся, и они вместе пошли к выходу; у дверей Синхил остановился, чтобы оглянуться на прощание.

— Знаете, — сказал король, когда они вышли и направились к северному входу, где ожидал стражник с лошадью, — кажется, сегодня ночью я наконец кое-что понял.

— В самом деле?

— Да. Думаю, я понял, что могу примириться с его существованием. Понимаете, я не забыл и не простил ему того, что он со мной сделал. Если когда-нибудь это случится, то будьте уверены, не скоро. Однако я могу принять его таким, каким он стал. Тот святой в часовне не похож на человека, которого я боялся и уважал.