Сергей Зелинский - Анализ массовых манипуляций в России. Анализ задействования манипулятивных методик управления массами в исследовании деструктивности современной эпохи на примере России. Психоаналитический подход

«…Проблема страха – узловой пункт, в котором сходятся самые различные и самые важные вопросы, – отмечал Фрейд [4] www.psychol-ok.ru . –…О страхе можно много рассуждать, вообще не упоминая нервозности. Вы меня сразу поймете, если такой страх я назову реальным в противоположность невротическому. Реальный страх является для нас чем-то вполне рациональным и понятным. О нем мы скажем, что он представляет собой реакцию на восприятие внешней опасности, т. е. ожидаемого, предполагаемого повреждения, связан с рефлексом бегства, и его можно рассматривать как выражение инстинкта самосохранения. По какому поводу, т. е. перед какими объектами и в каких ситуациях появляется страх, в большой мере, разумеется, зависит от состояния нашего знания и от ощущения собственной силы перед внешним миром. Мы находим совершенно понятным, что дикарь боится пушки и пугается солнечного затмения, в то время как белый человек, умеющий обращаться с этим орудием и предсказать данное событие, в этих условиях свободен от страха. В другой раз именно большее знание вызовет страх, так как оно позволяет заранее знать об опасности. Так, дикарь испугается следов в лесу, ничего не говорящих неосведомленному, но указывающих дикарю на близость хищного зверя, а опытный мореплаватель будет с ужасом рассматривать облачко на небе, кажущееся незначительным пассажиру, но предвещающее моряку приближение урагана».

Рассматривая природу страха, Фрейд отмечает, что страх практически нельзя назвать целесообразным. Ведь при возникновении какой-либо опасности зачастую самым разумным (по крайней мере, в дикой природе) является бегство. Тогда как случаи показывают обратное. Страх парализует жертву. «…Если страх чрезмерно силен, – продолжает Фрейд [5] www.psychol-ok.ru , – то он крайне нецелесообразен, он парализует тогда любое действие, в том числе и бегство. Обычно реакция на опасность состоит из смеси аффекта страха и защитного действия. Испуганное животное боится и бежит, но целесообразным при этом является бегство, а не боязнь.

Итак, возникает искушение утверждать, что проявление страха никогда не является чем-то целесообразным. Может быть, лучшему пониманию поможет более тщательный анализ ситуации страха. Первым в ней является готовность к опасности, выражающаяся в повышенном сенсорном внимании и моторном напряжении. Эту готовность ожидания следует, не задумываясь, признать большим преимуществом, ее же отсутствие может привести к серьезным последствиям. Из нее исходит, с одной стороны, моторное действие, сначала бегство, на более высокой ступени деятельная защита, с другой стороны, то, что мы ощущаем как состояние страха. Чем больше развитие страха ограничивается только подготовкой, только сигналом, тем беспрепятственней совершается переход готовности к страху в действие, тем целесообразней протекает весь процесс. Поэтому в том, что мы называем страхом, готовность к страху (Angstbereitschaft) кажется мне целесообразной, развитие же страха – нецелесообразным».

В какой-то мере в данной работе можно совсем не рассматривать многочисленные невротические страхи, так мучавшие психически больных людей. Однако, на наш взгляд, стоит хотя бы вскользь упомянуть о тех формах страха, которые свойственны индивидам в пограничных состояниях, когда вы словно бы стоите на распутье, не зная, что произойдет в следующий момент: поглотит вас симптоматика невроза или отпустит.

Интересны для нашего исследования такие формы проявления страха как раз по причине искусственного вызывания их при манипулятивном воздействии. Когда словом, жестом, каким-либо знаком в индивиде (или в индивидах, заключенных в массы) вызывается (провоцируется) беспокойство. И для избавления от формы беспокойства подобный индивид должен выполнять установки (требования), выдвигаемые манипулятором. В противном случае возможны проявления невротизма от обсессивно-компульсивного невроза (невроза навязчивых состояний) до шизоидных состояний.

Прослеживая природу страха и отвечая на вопрос: «Какие формы проявления и отношения имеет страх у нервнобольных?», в 35-й «Лекции по Введению» в психоанализ, Фрейд отмечал [6] www.psychol-ok.ru : «Во-первых, мы находим общую боязливость, так сказать, свободный страх, готовый привязаться к любому более или менее подходящему содержанию представления, оказывающий влияние на суждение, выбирающий ожидания, подстерегая любой случай, чтобы найти себе оправдание. Мы называем это состояние «страхом ожидания», или «боязливым ожиданием». Лица, страдающие этим страхом, всегда предвидят из всех возможностей самую страшную, считают любую случайность предвестником несчастья, используют любую неуверенность в дурном смысле. Склонность к такому ожиданию несчастья как черта характера встречается у многих людей, которых нельзя назвать больными, их считают слишком боязливыми или пессимистичными; но необычная степень страха ожидания всегда имеет отношение к нервному заболеванию, которое я назвал «неврозом страха» и причисляю к актуальным неврозам.