Александр Сковородников - Экология русского языка

В заключение хочу обратить внимание читателей на то, что, рассуждая о состоянии русского языка и перспективах его развития, лингвисты обычно обходят вниманием вопрос о его творце и основном носителе – русском народе, факт угасания которого достаточно очевиден (критическое положение русского народа на протяжении последнего столетия стало предметом обсуждения во многих публикациях. См., напр.: [Сорокин 1994: 418–491; Шафаревич 1991: 503–515, 541–548; Распутин и др. 1993: 27–59; Солженицын 1998; Кара-Мурза 2012б; Орлова 2007: 66–93 и др.]).

Спрашивается, можно ли гарантировать сохранение и успешное развитие русского языка при таком состоянии русского народа? Ясно, что ответ на этот вопрос выходит далеко за пределы лингвистики, но поставить его – не только задача, но и моральный долг лингвистов-русистов. И каким бы ни был ответ на этот вопрос, становится еще более несомненной значимость лингвоэкологических исследований как в теоретическом, так и в практическом отношении, так как эти исследования могут и должны служить базой для формирования научно обоснованной языковой и национальной политики в законодательстве, СМИ, образовании, градостроительстве и т. д.

Подводя итог всему сказанному в этой главе, можно сделать, по крайней мере, такие выводы. Обращение к философским, лингвистическим, публицистическим текстам как источникам лингвоэкологических идей позволяет:

1) определить лингвоэкологию как междисциплинарную науку с доминирующим лингвистическим ядром и такими задачами, как сохранение и развитие языка, языкового сознания и, как следствие, здоровья их носителей;

2) уточнить и расширить предметные рамки лингвоэкологии;

3) обосновать уже найденную наукой лингвоэкологическую проблематику, а также наметить в этой научной дисциплине новые проблемы и аспекты исследования;

4) предложить предварительное решение вопроса о разграничении таких понятий и соответствующих направлений научного поиска, как экология языка, экология речи, культура речи;

5) утвердиться в наличии и актуальности мощного социального заказа на лингвоэкологические исследования.

Завершая главу, замечу, что некоторые исследователи считают, что «важнее оценить практическую полезность и перспективы некоторой теории или модели, чем углубляться в онтологические дебаты относительно ее обоснованности» [Баксанский, Кучер 2004: 54]. С этой мыслью можно согласиться, если речь идет о теории или научном направлении, которые обрели уже статус общепризнанности. Что же касается лингвоэкологии, то ей еще предстоит завершить этап научной легитимизации и определиться в границах своей предметности.

Теперь перейдем к рассмотрению наиболее актуальных частных проблем лингвоэкологического характера с учетом их философского обоснования.

Конрад Лоренц обратил внимание на одну из отличительных черт современной цивилизации: «Разрыв традиций. Он наступает, когда достигается критическая точка, за которой младшему поколению больше не удается достигать взаимопонимания со старшим, не говоря уже о культурном отождествлении с ним» [Лоренц 1998: 59]. Этот разрыв с традицией распространяется, естественно, и на язык, на что обратил внимание лингвист, академик РАО, профессор В. Г. Костомаров, сказав, что «уже слышны жалобы старших носителей литературного языка, перестающих понимать младших» [Костомаров 2012: 17]. К этому следует добавить, что и младшее поколение перестает понимать, а следовательно, и наследовать культуру и моральные ценности старших. Это создает непосредственную угрозу национальной безопасности народа в целом: «Устрани общительность, и ты разорвешь единство человеческого рода, на котором покоится жизнь человека» (De benef., IV, 18) [Антология мировой философии].